Незабудки для тебя - Робертс Нора

— Подожди. Подожди! — Он снова схватил ее за руку. — Я ведь даже не знаю твоего имени! Как тебя зовут?

— Анджелина, — ответила она. — Но все зовут меня Линой, потому что я совсем не ангел. — С этими словами она легонько провела пальцем по его щеке и исчезла в зале.

Чувствуя, что у него пересохло во рту, Деклан торопливо отхлебнул пива.

Он размышлял, как бы ему лучше привлечь ее внимание, когда Реми, подойдя сзади, хлопнул его по спине.

— Эй, а мы думали, ты нам столик займешь!

— Отсюда вид лучше.

Реми проследил за направлением его взгляда.

— О, один из лучших видов нашего города! Вижу, с моей кузиной Линой ты уже знаком.

— Она твоя кузина?

— Дальняя родственница. Четвероюродная или пятиюродная сестра. Анджелина Симон, гордость нашего города! А вот еще одна наша гордость — знакомься, Эффи Рено. Эффи, милая, это мой старый друг Деклан Фицджеральд.

— Привет, Деклан! — Протиснувшись между ним и Реми, она чмокнула Деклана в щеку. — Очень рада с вами познакомиться!

Личико сердечком, золотистый нимб белокурых волос, глаза цвета летнего неба, губки с очаровательно капризным вырезом покрыты ярко-розовой помадой — именно так выглядят умницы и красавицы, за которыми бегают все мальчишки в старших классах.

— Для этого парня ты слишком хороша! — театральным шепотом сообщил Деклан. — Не хочешь ли сбежать со мной?

— Интересная мысль! Когда самолет?

Расхохотавшись, Деклан соскочил с табурета и поцеловал ее в ответ.

— Реми, ты попал в яблочко!

— Это уж точно. Лучший выстрел в моей жизни. — Реми звучно чмокнул Эффи в золотистую макушку. — М-да, похоже, столик нам не светит. Придется устроиться за стойкой. Садись, дорогая. Хочешь вина?

— Мне домашнее белое, если можно.

— А тебе, Деклан?

— Я повторю пиво. И я плачу.

— Тогда угости мою невесту хорошим шардоне. А я возьму то же, что и ты.

— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! — рядом неслышно возникла Лина с радужной улыбкой на устах. — Привет, Эффи! Что будете пить?

— Бокал шардоне для дамы, а для нас — еще две «Короны», — заказал Деклан. — А потом, пожалуйста, вызови девять один один. У меня что-то с сердцем: замирает всякий раз, как тебя вижу.

— Реми, какой у тебя галантный друг! — проговорила Лина, доставая из холодильника бутылку вина.

— Да уж, девчонки в Гарварде перед ним просто таяли!

— Ну а мы здесь, на Юге, привыкли к жаре и так легко не таем. — Она налила вино, быстрыми ловкими движениями нарезала к пиву дольки лайма.

— А я ведь тебя уже видел! — воскликнул вдруг Деклан. — Сегодня утром ты играла с собакой, такой здоровенный черный пес. Около пруда.

— Руфус? — Мысль о том, что он наблюдал за ней, почему-то ее смутила. — Да, это пес моей бабушки. Она живет на том берегу болота. Иногда я к ней захожу, когда она болеет или ей просто одиноко.

— В следующий раз, когда будешь у бабушки, заходи ко мне. Устрою тебе экскурсию по Дому Мане.

— Было бы неплохо. Внутри я никогда не была. — Она поставила на стойку вазочку с конфетами. — Есть что-нибудь будете?

— Мы об этом подумаем, — ответил Реми.

— Как надумаете, дайте знать. — С этими словами она развернулась и исчезла за дверью.

— Дек, закрой рот и подбери слюну! — драматическим шепотом проговорил Реми, кладя руку другу на плечо.

— Реми, не приставай к нему! Если мужчина не реагирует на нашу Лину, значит, ему чего-то сильно недостает!

— Определенно, тебе стоило бы со мной сбежать! — заключил Деклан. — Но, увы, этот прохвост меня опередил. Так что — мои поздравления! — и протянул ей свой сверток.

— Это мне? Спасибо!

Она развернула сверток с таким детским нетерпением, что Деклан невольно расплылся в улыбке. А увидев ухмыляющегося лягушонка, на мгновение замерла — а затем громко расхохоталась:

— Да это же Реми! Посмотри, милый, он улыбается совсем как ты!

— М-да? По-моему, совсем не похоже…

— А я считаю, что похоже, правда, Деклан? — Крутанувшись на табурете, она одарила Деклана солнечной улыбкой. — Знаешь, ты отличный парень. И это так здорово! Я хочу сказать, здорово, что не пришлось притворяться, что ты мне нравишься. Я этого чудика так сильно люблю, что заранее готова полюбить всех его друзей просто за то, что они его друзья, но ты мне нравишься и сам по себе!

— Эффи, Эффи, умоляю тебя, только не начинай опять проливать слезы! — торопливо проговорил Реми, доставая из кармана носовой платок. Действительно, Эффи уже хлюпала носом. — У нее привычка плакать от радости. Когда я сделал ей предложение, она разрыдалась и минут десять не могла ответить «да».

Он соскочил с табурета и протянул ей руку:

— Пойдем-ка потанцуем, милая. Заодно и просохнешь.

Деклан остался на месте: он потягивал пиво и смотрел, как Реми и Эффи кружатся по залу.

— Отличная пара, — проговорила Лина у него за спиной.

— Да. Прекрасно смотрятся. А как ты думаешь, какая пара получится из нас?

— А ты настойчивый. — Она глубоко вздохнула. — Так какую машину ты собрался мне купить?

— Машину?

— Ты мне предложил выпивку, кофе, машину или новый дом. За выпивку я плачу сама, за кофе тоже. Мой дом меня вполне устраивает. Машина у меня уже есть, но не помешает вторая. Так какую машину ты мне купишь?

— На твой выбор.

— Ладно, надумаю — дам знать, — с этими словами она скрылась за дверью.

Деклан работал три дня без передышки. Очистил кухню: вынес из нее все шкафы и шкафчики, выдрал с корнем стол-айсберг, отодрал обои и линолеум. Как говорится, ломать не строить. Но, как ни любил Деклан строить, именно разрушение будило в нем какую-то первобытную жилку и доставляло особое наслаждение.

Наконец кухня оголилась полностью. Только деревянные стены, потолок — и неисчислимые возможности.

По вечерам Деклан заклеивал пластырем свежие мозоли, разминал усталые мускулы и изучал разнообразные руководства по дизайну.

А каждое утро, начиная свой день с ритуальной чашки кофе на балконе, вглядывался в заросли на дальнем берегу пруда — не мелькнет ли среди них красавица с черным чудовищем по имени Руфус.

Он обзванивал строительные фирмы, нанимал рабочих, заказывал материалы. В порыве энтузиазма купил с аукциона, не торгуясь, большой пикап.

В первый вечер, когда ему удалось развести огонь в камине в гостиной первого этажа, Деклан поздравил себя и отметил успех бокалом мерло.

Во сне он больше не бродил, но сны видел каждую ночь. Сны, из которых вспоминал лишь смутные обрывки. Музыка — навязчивая мелодия вальса, засевшая, словно заноза, в мозгу, чьи-то голоса, крики.