ДЕНЬ ГРЕХА - Браун Сандра

– Не переживай, Нэнси, я все понял. На твоем месте я поступил бы точно так же.

– Ты прекрасно знаешь, как много ты значишь для меня и для мальчиков. А мы знаем, как много ты значил для Кева. Но…

Он вскинул руки:

– Только ни в чем себя не вини. Ладно? Ты абсолютно права. Так будет лучше. Она всхлипнула и высморкалась.

– Спасибо, что понял, Берк.

– А мальчикам скажи… – Он старался придумать уважительную причину, почему вдруг он, как и их отец, внезапно исчезнет.

Из ее груди вырвалось рыдание.

– Я что-нибудь придумаю. Они на редкость понятливые ребята. – Нэнси улыбнулась сквозь слезы. – После всего того, что ты для нас сделал, мне невыносима сама мысль о том, как ты обижен. Мне это тяжело дается – надеюсь, тебе от этого легче. Я чувствую себя так, словно отрезаю себе правую руку для того, чтобы спасти свою жизнь. Ты был нам замечательным другом.

– Я им и останусь. Навсегда. Она тихо произнесла:

– Я не смогу начать новую жизнь, пока не освобожусь от этого груза, Берк.

– Я понимаю.

– И ты тоже не сможешь. Когда же ты начнешь жить снова?

Несколько секунд он молчал. Потом сказал:

– Если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.

Глава 8

У дома стояла машина Барбары. Она будет довольна, что он в кои-то веки вернулся домой вовремя, даже раньше. Берк виновато подумал, что не возражал бы, если бы баскетбольный турнир или еще что-нибудь задержали ее в школе подольше. Ему хотелось побыть одному.

День начался сразу с двух поганых новостей, сообщенных Пату. Теперь вот Нэнси сказала – если называть вещи своими именами, – чтобы он проваливал раз и навсегда. Так что на споры с Барбарой у него не осталось сил. Даже самая незначительная стычка сейчас выведет его из равновесия. Берк опасался, что в его нынешнем душевном состоянии он может взорваться из-за любой ерунды.

Он вошел через заднюю дверь, позвал Барбару.

На кухне ее не оказалось, в других комнатах тоже, и он пошел наверх. Поднявшись на второй этаж, он услышал из спальни звук работающего телевизора.

В душе лилась вода.

Но, войдя в спальню, он понял, что прав лишь отчасти. В душе действительно лилась вода. Но голоса доносились не из телевизора.

Берк пересек спальню и открыл дверь в ванную. Она вся была окутана паром. Берк отодвинул дверцу душа.

Барбара стояла, прижавшись к стенке душа.

Глаза ее были закрыты, рот полуоткрыт, ногами она обхватила, яростно двигающего задом футбольного тренера из ее школы.

Ощутив мгновенный первобытный прилив ярости, Берк сгреб парня обеими руками и выдернул из душевой кабины. Тренер, поскользнувшись на скользком от мыла плиточном полу, непременно бы упал, если бы Берк не держал его мертвой хваткой за шею.

Барбара пронзительно завизжала, но тут же зажала рот руками. Она широко раскрытыми глазами смотрела, как муж несколько раз шмякнул ее любовника об стенку, а потом начал безостановочно молотить его кулаками. Руки его двигались, словно поршни, с хлюпающим звуком ударявшие в мокрое тело. Тренер был моложе Берка лет на пятнадцать, более мускулистый и тренированный, но преимуществом Берка были внезапность и стремительность. Сам Берк сейчас не думал ни о преимуществах, ни о разнице в силах. Он обезумел от ярости, он просто бил. Ему хотелось, чтобы еще кому-то тоже было больно, хотелось лупить твердым кулаком в мягкую плоть.

Он бил парня до тех пор, пока тот не запросил пощады. Напоследок он ударил противника коленкой в пах, тренер дико заорал, зажал пах руками и рухнул как подкошенный на пол. Его лицо было залито кровью и слезами.

Тяжело дыша, Берк подошел к раковине, вымыл руки, сполоснул лицо холодной водой. Выпрямившись, он увидел в затуманенном от пара зеркале, как Барбара накидывает на себя халат (все-таки не совсем стыд потеряла). Однако она не проявила ни малейшей заботы о своем поверженном любовнике, что удивило Берка. Ей на него наплевать, что ли? Очень может быть. Может, она и любовника-то завела, лишь бы привлечь внимание мужа? А может, Берк себе льстит.

– Ну, полегчало? – с сарказмом поинтересовалась она.

– Нет, – честно ответил Берк, вытирая лицо полотенцем. – Несильно.

– Теперь займешься мной? Он повернулся и посмотрел на нее, удивляясь, когда она успела стать такой злой и стервозной. Не всегда же она такой была? Или годы несчастий и разочарований превратили ее в эту озлобленную женщину, сейчас испепелявшую его взглядом? Как бы то ни было, он не узнавал в ней нежную и веселую девушку, когда-то бывшую его невестой. Эту женщину он совсем не знал, да и, откровенно говоря, не имел ни малейшего желания знать.