ДЕНЬ ГРЕХА - Браун Сандра

В глубине комнаты отворилась дверь, и вошла молоденькая девушка, скорее даже девочка. Тем более странно было видеть ее огромный живот, очевидно, она была на последнем месяце беременности.

– О Господи, – простонал Грегори, но это вовсе не было молитвой.

Глава 28

Берк тянул лодку к пирсу, плывя вполне резво для человека, у которого на шее чугунная гиря. Голова болела так, словно ее как следует отбили на бифштекс. Из последних сил он втащил лодку на берег, подобрал пистолет, которым продырявил борт. Осмотреть, насколько она повреждена, он решил потом. Сейчас его больше заботила миссис Дюваль.

Она лежала там, где он ее оставил. Повернувшись на бок, Реми подтянула колени к подбородку, очевидно, чтобы согреться. Он наклонился над ней, с его одежды закапала вода. Женщина не шелохнулась. Он пощупал пульс у нее на шее.

– Почему вы не дали мне утонуть? Всем было бы легче, а вам в первую очередь. Она открыла глаза.

– Зачем вы мне нужны мертвая? – хрипло спросил он. Только теперь он осознал, как близка она была к смерти, и почувствовал резкую слабость.

– Разве моя смерть не была бы хорошей местью? – Мне не нужно, чтобы Дюваль скорбел о вас.

Мне нужно, чтобы он пришел за вами.

И тут она сделала то, чего он меньше всего ожидал, – она засмеялась.

Он сердито отдернул руку, встал и ушел. Раз она способна веселиться, значит, купание в болоте не было для нее таким уж большим потрясением. А он – полный идиот, что так распсиховался.

В хлюпающих ботинках он перешагнул через валявшийся на пирсе лом – без сомнения, ее оружие – и направился к задней стене хижины.

Там Берк, невзирая на холод, разделся догола и начал энергично мыться, намыливаясь куском грубого мыла и поливаясь дождевой водой из большого ведра. Несколько раз вымыл волосы шампунем, как следует промыл ушные каналы, надеясь, что микроорганизмы не успели проникнуть глубоко. Удовлетворенный результатом, Берк прошел в хижину и растерся полотенцем.

От шампуня защипало рану. Голова разламывалась, но ни зрение, ни память, кажется, не пострадали; значит, это не сотрясение. Берк выпил две таблетки аспирина, чтобы заглушить боль, и вышел наружу.

Миссис Дюваль уже перестала хихикать. Кажется, она вознамерилась поспать.

– Эй! – Он коснулся носком ботинка ее колена. – Вам надо помыться.

Она замычала и крепче прижала колени к груди.

– В болотной воде множество паразитов. Я не хочу, чтобы вы у меня тут умерли от какой-нибудь заразы.

Он попытался ее поднять, но она не двинулась с места. Выругавшись сквозь зубы, он силой заставил ее сесть.

– Послушайте, леди, я тоже устал. Это все произошло по вашей милости. Вы повели себя крайне глупо, и теперь приходится расхлебывать.

Он приподнял ее и поволок к хижине. Там наполнил ведро свежей водой, сунул Реми в руку мыло.

– Мойтесь как следует, – инструктировал он. – Уши, нос, все. Скребитесь получше. Вы должны стать розовой, как попка младенца. Когда закончите, я займусь ранами на спине.

Это его больше всего беспокоило. Он очень опасался инфекции. В открытые раны так легко проникнуть бактериям, а болото – просто рассадник для этих одноклеточных убийц.

Он вернулся в хижину, где оставался несъеденной ужин. Берк собрал куски рыбы, сложил их в пластиковый пакет и сунул в мусорное ведро. У него больше не было аппетита, у нее. наверное, тоже. Впрочем, надо бы спросить.

Захватив два полотенца и сдернув с кровати одеяло, он пошел проведать, как идет мытье.

– Миссис Дюваль, – позвал он. Она не отозвалась. Он прислушался, но не услышал плеска воды. И вообще никаких звуков. – Миссис Дюваль?

Она снова не ответила, и он осторожно заглянул за угол. Но можно было не беспокоиться, что его обвинят в подглядывании: она сидела одетая, опустив голову на грудь, в безжизненно повисшей руке – кусок мыла.

– В чем дело? – Он осторожно приблизился.

Ее кажущаяся вялость и безучастность могли оказаться новым трюком. – Я понимаю, сейчас холодно, но вам обязательно надо смыть с себя эту дрянь. И чем скорее, тем лучше.

– Я хотела умереть.

– Что?

– Я хотела…

– Я слышал, что вы сказали, – резко перебил он. – Но это скверная смерть – утонуть в болотной моче.

– Нет. – Она потрясла головой, с ее мокрых волос свисали водоросли. – Когда я была маленькой, я каждую ночь молилась, чтобы во сне ко мне спустились ангелы и забрали меня на небеса.

Теперь до него дошло, что смех на пирсе был началом истерики. Теперь вот наступила вторая фаза. Испугалась болота, страшной смерти, его – Берка. Что с ней теперь надо делать? Надавать пощечин? Или, наоборот, постараться утешить? Он выбрал второе.