Я выбираю тебя - Робертс Нора

Глава 7

Уже почти в полдень Слейд стоял у окна библиотеки и смотрел на сад. Джессика еще спала. Казалось, влажный солнечный луч пытался пробиться сквозь тучи и иногда освещал мокрые деревья и траву. С кустов роз облетели листья, обнажив шипы. Осенние цветы стояли, поникнув головками, лепестки медленно осыпались на дорожку. Буря смела листья из-под деревьев, и теперь они лежали безжизненным покровом. Ветер стих.

Кто-то выпустил из дома Улисса. Собака бегала кругами, то здесь, то там к чему-то принюхиваясь на земле, но явно без большого интереса. Иногда, найдя подходящую ветку, Улисс зажимал ее в пасти и трусил на берег. «Черт знает что! А еще сторожевой пес», – раздраженно подумал Слейд. Но, в конце концов, можно ли винить собаку за то, что она не лает на незнакомого человека. Ясно, что преступник живет здесь и пес к нему просто привык.

Ожидание было мукой – верный признак того, что он теряет способность рассуждать холодно и отстраненно. Он просто обязан отнестись к этой части задания со свойственным ему спокойствием. Пока Джессика будет выполнять его указания, до нее никто не сможет добраться. Человек, который был прошлой ночью в гостиной, до смерти напуган и вряд ли отважится испытать судьбу еще раз, да еще при свете дня, когда в доме полно постоянно снующих туда-сюда слуг. Если есть определенный план, то они сейчас должны таиться в ожидании следующего шага ФБР. Но планы имеют обыкновение сбиваться с намеченного курса, когда в дело вступает человеческий фактор.

Слейд взглянул на часы. Джессика спит уже полчаса. Если повезет, она проспит весь день. Когда она спит, то находится в безопасности, а каждый миг ее безопасности приближает всех их к финишу.

Он лениво вытащил из стопки книг, которые уже начал разбирать, одну. Да, обязательно следует кого-то нанять, чтобы привести в должный вид это беспорядочное скопище. Впрочем, это подождет. Прежде всего жизнь должна войти в привычное русло. Он вернется в Нью-Йорк, и все пойдет по-прежнему. Слейд выругался и отбросил книгу. Да способен ли он вообще порвать с ней? Он слегка испугался. Нет, серьезно! Он, конечно, может удалиться на много миль от нее. Достаточно лишь сесть в машину и уехать в нужном направлении. Но сколько времени уйдет на то, чтобы выбросить Джессику из головы? «Плевать, это все потом», – напомнил он себе и вдруг почувствовал страшную усталость. Завтра, это завтра. Когда наступит, тогда и будем волноваться.

– Слейд?

Обернувшись, он увидел на пороге Джессику. Ему стало неприятно, что она здесь, и он разозлился еще сильнее, видя, как она бледна. И круги под глазами не исчезли.

– Зачем ты встала? – крикнул он. – Ты страшна, как смерть.

Джессика с явным усилием улыбнулась.

– Благодарю. Вы, сержант, знаете, как заставить женщину вести себя прилично.

– Ты должна отдыхать.

– Но я не могла заснуть.

– Прими таблетку.

– Я никогда не принимаю таблеток. Руки у нее были вялые, отекшие, она переплела пальцы. Нет, она не расскажет ему о приснившемся ей кошмаре. О том остром чувстве страха, от которого крик застрял у нее в горле, когда она пыталась стряхнуть с себя наваждение. А уж что, проснувшись, она сразу потянулась к нему и, увидев, что его нет рядом, пришла сюда, ему и вовсе знать незачем.

– Ты работаешь?

Слейд нахмурился. Проследив ее взгляд, устремленный на книги, неохотно ответил:

– Я собирался кое-что здесь разобрать, благо у меня теперь есть время.

– Я могла бы помочь, – смущаясь от того, что походка у нее шаткая и неуверенная, Джессика вошла в комнату. – И, пожалуйста, без всяких ехидных замечаний, – быстро сказала она. – Я знаю, что такой беспорядок в библиотеке – это позор и моя вина, но если я начну, то добьюсь своего. Я могу хотя бы приносить тебе книги с полок.

Он прервал эту скороговорку, схватив Джессику за руку, когда она потянулась за книгой. Рука была холодна, как лед. Он инстинктивно сжал ее руку в своей, желая согреть.

– Джесс, отправляйся в постель. Поспи немного. Я скажу Бетси, чтобы она принесла тебе поесть попозже.

– Но я не больна! – возмущенно выпалила она и выдернула руку из цепкого захвата Слейда.

– Ну так за этим дело не станет, – ровно заметил Слейд, – если ты не позаботишься о себе.

– Прекрати обращаться со мной, как с ребенком, – тщательно выговаривая каждое слово, заявила она, – мне не нужна нянька.

– Нет? – Он рассмеялся, вспомнив, как сам определил свои обязанности при ней. – Тогда скажи мне, сколько часов ты спала за последние два дня? И когда последний раз как следует поела?

– Я вчера обедала, – защищалась она.

– Вчера ты гоняла еду по тарелке, – уточнил Слейд. – Впрочем, продолжай в том же духе, и ты потеряешь сознание от голода, тем самым облегчишь мне мою работу.

– Я не собираюсь терять сознание, – тихо ответила Джессика. Глаза у нее гневно потемнели, составляя резкий контраст с бледностью лица.

Слейду очень хотелось зарычать на нее, но он сдержался.

– В конечном счете это неважно, в сознании ты или без, все равно ты должна быть в доме, – и, давая понять, что разговор окончен, повернулся к книгам.

– Извини, я, конечно, не так привычна к подобным вещам, как ты, – начала Джессика очень спокойно, однако все больше и больше приходя в возбуждение, – ведь не каждый день в меня стреляют и мной интересуется ФБР. В следующий раз, обнаружив труп, я, разумеется, не потеряю аппетита. Для тебя это лишь повседневная работа – убить человека, да, Слейд?

Лицо его перекосило судорожной гримасой. Он достал сигарету и зажег ее.

Взволнованная своими собственными словами, Джессика внимательно его разглядывала.

– Неужели ты ничего не чувствуешь? Слейд глубоко затянулся и заставил себя ответить спокойно:

– А что, по-твоему, я должен чувствовать? Я знаю, что сам был бы мертв, замешкайся хоть на секунду.

Джессика поспешно отвернулась и прижала лоб к оконному стеклу. Дождевые капли расплылись у нее перед глазами. Или это были ее собственные слезы? «И ты бы могла сейчас быть мертвой, – напомнила она себе. – То, что он сделал, он сделал для тебя».

– Прости, – прошептала Джессика, – прости.

– За что? – Голос у него был такой же холодный, как оконное стекло. И такой же твердый и жесткий. – Ведь мишенью была ты.

Глубоко вздохнув, Джессика обернулась. Да, смотрел он опять настороженно, однако теперь она знала его лучше, чем прежде. То, что он сделал сегодня утром, не было поступком хладнокровным.

– Ты ненавидишь, когда тебе напоминают, что ты такой же уязвимый человек, как все остальные, правда? Тебя приводит в ярость, когда тебя посещают нежность, слабость и другие простые чувства?