Закат цвета индиго - Михайлова Евгения

Через несколько минут Артем провел Дашу в свою комнату.

– Слушай, ты меня, конечно, извини, но я должен подумать, как подать твое появление бабушке. Ты ей в прошлый раз не особенно показалась.

– Знаешь, что я скажу? Даже если бы я порхала под люстрой и благоухала там, как роза, все равно я твоей бабуленции не пришлась бы. Она у тебя с фанаберией, а мы что? Мы – девки с улицы.

– Так. Для начала бабушку оставляем в покое, в смысле критики. Затем опускаем вопрос с твоим порханием и благоуханием.

– От меня что, здорово воняет?

– Какая ты непосредственная, однако. Ничего подобного. Ты сама так выразилась. Ладно. Поставлю тебе здесь раскладушку, спи, а утром я найду способ объяснить твое чудесное появление. Но и ты, знаешь…

– Да я буду, как гений чистой красоты.

– Этого не надо. Не ставь перед собой невыполнимых задач. Извинись просто и больше не хами. Договорились?

– О чем разговор. Слушай, а помыться тихонько нельзя?

– Давай, только быстро. Я дам тебе свою майку. И все. Больше не могу тобой заниматься. Мне нужно кое-что решить.

Минут через сорок Даша вздрогнула, ей приснилось, что она летит в какой-то колодец. Она открыла глаза и увидела настольную лампу на письменном столе, сосредоточенное лицо Артема. Что-то у него не получалось. Даша с удовольствием потянулась под теплым одеялом, призвала сон, и вдруг ее как будто подбросило. Она быстро вскочила, подошла к столу и стала смотреть на листки с цифрами и буквами из-за спины Артема.

– Не так! – сказала она и, взяв у него ручку, что-то быстро набросала на чистом листке. – Вот так надо!

– Что? – рассмеялся Артем, но посмотрел на ее листок. – Подожди! Да это же… Слушай, это же верно! Ты кто вообще такая? Ты случайно не из физмата? Или спецшколу окончила?

– Я окончила шесть деревенских классов через пень-колоду с двумя тройками, – зевая и укладываясь, сказала Даша. – Остальные двойки. Плюс порог седьмого, через который я перелетела, получив под зад коленом. Понял? Да ты меня сейчас пытай каленым железом, я тебе не скажу, чего там нацарапала. У меня просто такое бывает. Как будто припадок. Чего-то сделаю, а чего – сама не пойму, – последние слова она пробормотала уже в полусне.

Артем долго не сводил с нее округлившихся глаз. Услышав первое похрапывание, сначала вздрогнул, потом обреченно вздохнул. Хотелось бы поспать без этого аккомпанемента и вообще не в такой компании. Но какие, однако, интересные припадки бывают у таких странных людей. Инесса. Явление природы, которое в лучшем случае исчезнет, когда он проснется.

Сергей позвонил Павлу Ивановичу.

– Паша, я сейчас в Брянске. Как там с этим бомжом? Есть новости?

– Новости плохие, Сережа. Они дело готовят к суду. Короче, там Сизов, следак этот, который в прошлом году сначала проходил по делу «оборотней», потом, когда острота момента прошла, он оказался в числе тех, кого отмазали. Сейчас ему нужно отмыться, звание получить, посветиться и все в таком роде. Я тут выяснял: вроде бы действительно готовят решение нам дело по убийству Коркина отдать Сизову. Он из него серийного убийцу лепит.

– Да. Мрак. А ты посмотрел, что у них есть на этого бомжа?

– У них есть вещи Вадима Коркина. Бумажник, ключи, визитка. Он сначала говорил, что нашел, что вернее всего. Но теперь уже признался в убийстве. Правда, время еще есть. Они еще пару его признаний готовят. Но если нам запретят заниматься, я должен буду все передать.

– Что ты решил?

– Да уж кое-что решил. Будем брать главного бухгалтера фирмы Коркина Олега Маланцева. Я уговорил нынешнего президента фирмы написать заявление. Типа того, что подозревает, что передача Коркиным фирмы неизвестному лицу – результат махинаций главного бухгалтера. Возможно, сам Коркин не знал о существовании такого документа, возможно, он сфальсифицирован, и не исключено, что он стал причиной гибели Коркина. Вот с такой стороны. Это весомее, чем пустой бумажник. Задержим для выяснения обстоятельств, экспертиз проверки косвенных улик, очной ставки с официантом ресторана на 48 часов, а там – как получится. Думаю, прокурор даст ордер на арест.

– Паша, я готов тебя расцеловать за такое решение.

– Фу, какая гадость. А с какой, собственно, стати?

– Я сказал тебе: я в Брянске. Отсюда родом Мария Ильина. Так вот: у нее был брат, калека, который воспитывался в детском доме. В общем, они осиротели. Потом она его нашла. Так вот, Олег Маланцев – он и есть этот брат!

Мария утром позвонила Олегу на работу, но он не смог с ней говорить. Сказал, что у него клиенты. Она положила трубку, но через полчаса позвонила опять.

– Олежек, ты мне не отвечай, я просто хочу сказать тебе: если что-то возникнет, к тебе придет кто-то, в общем, ты понимаешь, – сразу сообщи мне. Я поеду к жене Вадима. Я во всем признаюсь. Все отдадим. Только пусть будет по-старому.

– Какие глупости. О чем ты, я не понимаю. Мы ни к чему такому не имеем отношения. Я тебе уже все объяснял. Случайность. К нам никаких претензий. Успокойся, не привлекай к себе внимания. Ко мне, кстати, тоже. Здесь же люди, в конце концов.

– Да, конечно. Но я дома. На больничном. Как сможешь, позвони. Целую.

Маша походила по квартире, взяла тряпку, начала вытирать пыль, но тут же бросила это занятие. Она достала с книжной полки школьную хрестоматию по литературе для седьмого класса. Раскрыла сразу на нужной странице, вынула старую, потрепанную фотографию. Обошла взглядом строгое лицо женщины и невыразительное лицо мужчины. Мельком взглянула на бледную девочку-подростка и стала внимательно, пристально разглядывать личико ребенка в смешном чепчике. Она как будто вызывала из прошлого этого малыша, хотела вернуть события, чтобы остановить их на той минуте. Чтобы больше ничего не было.

Тамара Коркина вошла в кабинет Ирины. Та кивнула ей, показала на стул и быстро проговорила:

– Тамара, мы с вами договорились, надеюсь. Никаких расследований. Я не вмешиваюсь в дела следствия. У меня нет такого разрешения, это просто опасно для моей практики. Я могу помочь лично вам.

– Как? Вы можете помочь мне избавиться от мыслей? Я схожу с ума от этой круглосуточной пытки. Но мне же нужно отвечать на вопросы, участвовать. Ведь это расследование касается всей моей жизни. Я вот о чем подумала. Может, вы могли бы дать какую-то подсказку мне. За что-то уцепиться. Я бы не стала ничего говорить милиции. А насчет частного детектива мы бы с вами решили, что можно сказать, чего – нет. В конце концов, я же могу на вас не ссылаться.