Новолуние - Майер Стефани

– Собственно, произошло-то все не в гараже, а во время похода. Споткнулась о камень, и вот…

– С каких пор ты ходишь в походы? – скептически спросил Чарли.

– Сказалась работа у Ньютонов, – объяснила я. – Когда дни напролет расписываешь прелести активного отдыха, волей-неволей появляется интерес.

Судя по взгляду, папа остался при своем мнении.

– Буду осторожна, – пообещала я, тайком скрестив под столом пальцы.

– Вокруг Ла-Пуш гулять можно, только далеко не отходите.

– Почему?

– В последнее время участились жалобы на появление диких животных. Сейчас ими занимается департамент лесного хозяйства, но пока…

– А-а, большой медведь, – неожиданно догадалась я. – Его видели несколько туристов, которые заходят в магазин к Ньютонам. Думаешь, у нас действительно завелся гигантский гризли?

– Кто знает… Не отходи далеко от города, ладно?

– Конечно, конечно, – заторопилась я. Папа, похоже, мне не поверил.

– Чарли стал слишком любопытным, – пожаловалась я в пятницу, когда Джейкоб забрал меня из школы.

– Может, пока оставим мотоциклы? – Увидев, как я скривилась, он добавил: – Ну, хоть на недельку? Неделя без травм и больницы…

– Чем же мы займемся? – сварливо спросила я.

– Чем хочешь! – бодро ответил Джейкоб.

Я задумалась: а что мне действительно хочется? Ужасно тратить драгоценные секунды воспоминаний, которые не причиняют боль, приходят самостоятельно и без всяких усилий с моей стороны. Мотоциклы временно запрещены, значит, надо найти другой источник опасности и адреналина, а на это потребуется немало выдумки. В такой момент, как сейчас, безделье опасно. Вдруг даже с Джейком снова начнется депрессия?

Должен быть какой-то иной способ, иной рецепт… иное место.

Естественно, к дому я больше не поеду, одной ошибки достаточно. Но ведь его существование должно было оставить след не только в моей душе.

На ум приходило лишь одно такое место, залитое светом, волшебное… Чудесная поляна, которую я видела всего раз озаренной солнцем и сиянием его кожи.

У этой затеи имелось множество побочных эффектов – нетрудно представить, какие страдания она может принести. При одной мысли начинала болеть грудь, да так, что я едва не сгибалась пополам. Однако именно там вероятнее всего услышать серебряный баритон, тем более я уже сказала Чарли про походы.

– О чем задумалась? – полюбопытствовал Джейкоб.

– Однажды во время похода я забрела на полянку, маленькую, очень красивую. Не знаю, смогу ли отыскать ее снова… Пусть не сразу…

– Нам помогут компас и координатная сетка, – моментально нашелся мой друг. – Не помнишь, в том походе откуда вы шли?

– От перевалочного пункта у Сто десятого шоссе. Двигались в основном на юг.

– Здорово, тогда найдем. – Джейкоб был готов к любым моим предложениям, даже самым бредовым.

Итак, в субботу после обеда я впервые примерила новые кроссовки, приобретенные тем же утром с двадцатипроцентной скидкой, схватила новую топографическую карту и поехала в Ла-Пуш.

В лес мы отправились далеко не сразу. Сначала Джейкоб, распластавшись на полу гостиной, целых двадцать минут вычерчивал на нужном секторе сложную сетку, а я, удалившись на кухню, болтала с Билли. Судя по всему, Блэка-старшего предстоящая поездка нисколько не беспокоила. Удивительно, как Джейкоб решился посвятить его в наши планы, учитывая тревожные новости о появлении медведей. Хотелось попросить Билли ничего не говорить моему отцу, но я боялась, что просьба принесет обратный результат.

– Вдруг увидим супермишку! – не сводя глаз с карты, пошутил Джейкоб.

Опасаясь реакции а-ля Чарли, я быстро взглянула на мистера Блэка. Тот лишь рассмеялся:

– На всякий случай горшочек с медом захватите!

– Белла, у тебя кроссовки быстрые? Один горшочек надолго медведя не отвлечет! – хихикал мой ДРУГ.

– Всего-то нужно – бежать быстрее тебя.

– Ладно, проверим твои скоростные качества, – складывая карту, сказал Джейкоб. – Пошли!

– Развлекайтесь как следует! – пожелал нам Билли, подкатывая к холодильнику.

Вообще-то Чарли не самый тяжелый человек на свете, однако Джейкобу, похоже, повезло еще больше.

Доехав до конца грунтовой дороги, я остановилась у знака, обозначающего пешеходную тропу. Сто лет здесь не была, и сердце болезненно сжалось. Наверное, будет очень больно… но игра стоит свеч, если я услышу его голос.

Выбравшись из машины, я посмотрела на зеленую стену леса.

– По-моему, нам туда, – пробормотала я, показывая прямо перед собой.

– Хм-м, – промычал Джейк.

– Что такое?

Джейк смотрел то на мою руку, то на отчетливо виднеющуюся тропу.

– Я-то думал, ты по тропинкам ходишь!

– Ни в коем случае! Я прирожденный человек леса и бунтарка по натуре!

Расхохотавшись, парень развернул карту.

– Секунду! – Вынув компас, он повернул карту под нужным углом. – Вот, нам по этой линии, пошли!

Вне всякого сомнения, я задерживала Джейкоба, но он ни словом меня не упрекнул. О том, как в последний раз гуляла по этому лесу с другим спутником, лучше не думать. Обычные воспоминания до сих пор опасны. Стоит дать себе слабинку – начну задыхаться, прижимать к груди руки… как потом объяснить это Блэку?

Сосредоточиться на настоящем было не сложно: в конце концов, лес такой же, как везде, да и с Джейком долго хмуриться не получалось.

Весело насвистывая какую-то мелодию, он бодро пробирался через колючий кустарник, каждые пять минут поглядывая на компас и убеждаясь, что мы идем по одной из линий его сетки. Я едва удержалась от комплимента: Джейк тотчас добавит пару лет к своему и без того раздутому возрасту.

Разговор у прибрежных скал засел в памяти, и я ожидала, что Блэк заведет его снова, но, видимо, ему не хотелось откровенничать.

– Джейк! – неуверенно позвала я.

– Что?

– Как дела у Эмбри?

Целую минуту Джейкоб молчал, двигаясь вперед огромными шагами. Обогнав меня на добрых десять метров, остановился, поджидая меня.

– С ним все по-прежнему, – проговорил он, ког да я его догнала, и уголки рта поползли вниз.

– Ходит по пятам за Сэмом?

– Угу.

Обняв меня за плечи, Джейкоб выглядел таким встревоженным, что небрежно стряхнуть его руку я просто не могла.

– А Адли смотрит на тебя так же выжидающе? Темные глаза апатично изучали деревья.

– Ну, иногда.

– А Билли?

– В своем репертуаре. – В его голосе было столько недовольства и злобы, что я расстроилась.