Новолуние - Майер Стефани

Пританцовывая, Элис подошла к брату. В каждом движении легкость, пластичность, ни малейшего напряжения. Рядом с мужчинами она выглядела маленькой и хрупкой, ручки тонкие, как у ребенка…

Феликс с Деметрием напряглись; серые накидки затрепетали в порыве влетевшего в узкий проулок ветерка. Феликс заметно поскучнел: равный расклад сил ему не по нраву.

– Мы не одни, – напомнила Элис.

Деметрий оглянулся. Неподалеку, у самого выхода на площадь, за нами, не отрываясь, следила, семья с девочками в красных платьях. Женщина что-то шептала на ухо мужу, но, перехватив взгляд Деметрия, тут же опустила глаза. Мужчина вышел на солнцепек и дернул за рукав охранника в красном блейзере.

Деметрий покачал головой:

– Пожалуйста, Эдвард, давай вести себя разумно.

– Давай, – согласился Каллен. – Разойдемся миром и не будем играть мускулами.

– Может, хоть поговорим в более подходящей обстановке? – разочарованно вздохнул Деметрий.

В проулок вошли шестеро мужчин в красном и настороженно следили за происходящим. Понятно: их встревожило, что Эдвард фактически заслонил меня собой. Меня так и подмывало закричать: «Бегите, глупцы, бегите!»

– Нет! – клацнул зубами Каллен, а Феликс криво улыбнулся.

– Довольно! – из густого сумрака послышался высокий хрипловатый голос.

Выглянув из-под руки Эдварда, я увидела: к нам приближается маленькая темная фигурка. Судя по колышущемуся наряду, это кто-то из хозяев города. Конечно, как же иначе?

Сначала показалось, что это паренек: подошедший был миниатюрным, как Элис, с коротко стриженными каштановыми волосами. Накидка почти черная – куда темнее, чем у Деметрия с Феликсом, а скрытое под ней тело – тонкое и как будто бесполое. Но лицо для парня слишком миловидное. Широко расставленные глаза, пухлые губы – по сравнению с ним лица ангелов Боттичелли покажутся уродливыми, пусть даже у ангела в темной накидке малиновая радужка.

Незнакомка была необыкновенно хрупкой, и реакция на ее появление поразила. Деметрий с Феликсом тотчас успокоились и, перестав теснить Эдварда с Элис, слились с тенью высоких стен.

Каллен опустил руки и тоже успокоился, признавая поражение.

– Джейн… – вздохнул он, будто смирившись с безнадежностью ситуации.

Элис с совершенно невозмутимым видом сложила руки на груди.

– Следуйте за мной! – В детском голосе Джейн не было ни торжества, ни угроз. Отвернувшись, она беззвучно погрузилась во мрак.

«После вас!» – жестом показал Феликс и ухмыльнулся.

Не дожидаясь особого приглашения, Элис пошла за миниатюрной Джейн; Эдвард, обняв за плечи, потащил меня следом. Постепенно сужаясь, улица чуть заметно шла под горку. Конвоиров наших слышно не было, но я не сомневалась: они идут следом.

– Ну, Элис, – как ни в чем не бывало начал Каллен, – наверное, не стоит удивляться нашей встрече.

– Я совершила ошибку, – столь же непринужденно отозвалась его сестра, – а потом решила ее исправить.

– Что случилось? – подчеркнуто вежливо поинтересовался Эдвард, будто ему было совершенно неинтересно. Наверное, опасался внимательных, ловящих каждое слово ушей.

– Долго рассказывать. – Темные глаза Элис метнулись в мою сторону. – Если коротко, Белла прыгнула со скалы, однако сводить счеты с жизнью не собиралась, просто экстремальными видами спорта увлеклась.

Зардевшись, я уставилась прямо перед собой: в сумраке даже собственной тени не видно. Нетрудно представить, что сейчас читает Каллен в мыслях сестры: чуть не утонула, якшалась с оборотнями, пыталась преследовать вампиров…

– Хм, – недовольно хмыкнул Эдвард, тотчас от бросив напускное безразличие.

Плавно спускаясь под горку, проулок чуть изгибался, и по-военному укрепленный тупик я увидела, лишь наткнувшись на глухую кирпичную стену. Малышки Джейн уже и след простыл.

Без малейших промедлений Элис шагнула к стене, а затем с той же непринужденной грацией скользнула в зияющую на мостовой яму.

Канализационный люк? Пока Элис не исчезла, я его даже не видела, хотя решетку наполовину вытащили на мостовую. Отверстие такое маленькое и темное…

Я замерла в нерешительности.

– Не бойся, Белла! – тихо сказал Каллен. – Элис тебя поймает.

Я с сомнением посмотрела на канаву. Думаю, Эдвард залез бы первым, если бы в спину не дышали Деметрий с Феликсом, молчаливые и страшно довольные.

Присев, я свесила ноги в узкое отверстие и дрожащим шепотом позвала:

– Элис!

– Белла, я здесь! – ободряюще ответила подруга.

Ее голос прозвучал издалека, и я не успокоилась, а, наоборот, испугалась еще сильнее.

Взяв за руки – тонкие сильные пальцы были холоднее обледеневшего камня, – Каллен стал опускать меня во мрак.

– Готова? – спросил он.

– Да, – отозвалась его сестра, – отпускай!

Глаза нужно закрыть да покрепче зажмуриться, чтобы не видеть жуткую тьму, а рот зажать – не дай бог, закричу!

Все прошло быстро и бесшумно. Буквально полсекунды кожу обдувал прохладный ветерок, и, не успев выдохнуть, я упала в объятия подруги.

Синяки гарантированы: руки-то у Элис тверже мрамора! Девушка поставила меня на ноги.

Под землей вовсе не сосущая чернота, а полумрак. Падающие в отверстие лучи солнце отражались от влажных камней, на которых мы стояли. На секунду стало совсем темно, потом рядом со мной появилось бледно мерцающее лицо Эдварда. Держась за холодную как лед руку, я то и дело спотыкалась на скользких камнях. Будто подчеркивая безысходность положения, над головой заскрежетала металлическая решетка.

Последние солнечные лучи утонули во мраке. Во влажной тьме разносилось эхо моих нетвердых шагов, удивительно широких, хотя, возможно, мне так только казалось. Других звуков не было – лишь бешеный стук сердца и нетерпеливый вздох, который однажды послышался за спиной.

Эдвард крепко сжал мою ладонь. То и дело волосы раздувало его прохладное дыхание. Понимая, что в такой ситуации о большем и мечтать не приходится, я так и льнула к нему.

Я ему нужна! От этой мысли отступал даже страх перед подземным туннелем и крадущимися по пятам вампирами. Едва лба касались прохладные губы, я забывала обо всем: какая разница, зачем и почему Эдвард меня целует. Умирая, буду рядом с ним, это куда лучше, чем долгая жизнь!

Вот бы спросить, что сейчас случится! Страшно хотелось выяснить, как мы умрем, словно, если узнать заранее, будет легче! Однако спрашивать нельзя, даже шепотом: вокруг чуткие уши, которым слышен каждый вздох, каждый удар моего сердца.

Каменная тропка спускалась все ниже и ниже под землю, и у меня появилась клаустрофобия. Если бы не прохладная ладонь Эдварда на моей щеке, точно бы закричала!