Плоть и кровь - Робертс Нора

— Уберите это, — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Вы что, хотите, чтобы у наших посетителей аппетит пропал?

— Он у них точно пропадет, если я достану оружие. А я это сделаю, если вы немедленно не проводите меня к столику доктора Миры и не принесете стакан минералки со льдом. Программа ясна?

Поджав губы, метрдотель кивнул, после чего провел ее по каменным ступеням на второй ярус, в нишу, напоминавшую террасу с видом на океан.

— Ева! — Доктор Мира встала и, к Евиному изумлению, расцеловала ее в обе щеки. — Вы замечательно выглядите. Такая отдохнувшая и счастливая!

— Неужели это так заметно? — Мгновение поколебавшись, Ева коснулась губами щеки доктора Миры.

— Принесите стакан минеральной воды, — приказал метрдотель официантке.

— Со льдом, — уточнила Ева, бросив на него испепеляющий взгляд.

— Благодарю вас, Арман, — мягко сказала доктор Мира. — Заказ мы сделаем чуть позже.

Ева оглядела публику за столиками. Дорогие элегантные наряды, изысканные расцветки… Она нервно заерзала на стуле.

— Наверное, лучше бы я пришла к вам в кабинет.

— Но мне хотелось пригласить вас на ленч. Это одно из моих любимых мест.

— Метрдотель — полный кретин.

— Возможно, но кормят здесь отлично. Обязательно попробуйте «Клам Морис», это улитки. Не пожалеете. — Еве подали воду, доктор Мира уселась поудобнее и спросила:

— Как прошел медовый месяц?

Ева залпом выпила полстакана и снова почувствовала себя человеком.

— Скажите, мне еще долго будут задавать этот вопрос?

Мира рассмеялась. Она была хорошенькой женщиной, с мягкими пепельными волосами, зачесанными назад. На ней, как всегда, был очень элегантный костюм, на сей раз светло-желтый. Доктор Мира считалась одним из ведущих психиатров страны, но уже много лет работала в полиции и не собиралась оттуда уходить.

Ева вряд ли догадывалась, что Мира испытывает к ней нежные, почти материнские чувства.

— Вас это смущает?

— Ну, как сказать. Сами понимаете: медовый месяц, интим… — Ева прикрыла глаза. — Глупо, наверное, но я никак к этому не привыкну. К тому, что я замужем.

— Вы любите друг друга, и вы счастливы. К этому не надо привыкать, надо просто научиться этому радоваться. Вы хорошо спите?

— По большей части да. — Доктор Мира знала ее самые потаенные секреты, и с ней Ева могла быть откровенной. — Иногда по-прежнему случаются кошмары, но сейчас — гораздо реже. Воспоминания приходят и уходят. Я разобралась с ними, и теперь все это уже не так страшно.

— А вы действительно с ними разобрались?

— Да, конечно. Вместе с вами, — сказала Ева спокойно. — Я сумела выжить, доктор, и это самое главное. Неважно, кем я была, когда меня нашли. Сейчас я Ева Даллас. Я — хороший полицейский. И я всего добилась сама.

«Этим не кончится, — подумала Мира. — Такие травмы дают о себе знать всю жизнь».

— Но вы по-прежнему считаете себя прежде всего полицейским.

— Так оно и есть.

— Да, — улыбнулась доктор Мира. — Наверное, с вами так всегда и будет. Давайте закажем еду, а потом вы расскажете, почему позвонили мне.

Глава 8

Ева последовала совету доктора Миры и заказала улиток. За едой она рассказала об обстоятельствах смерти Фицхью и постаралась обрисовать его психологический портрет.

— Вы хотите, чтобы я сказала, мог ли он лишить себя жизни? То есть была ли в нем предрасположенность к этому?

— Да, — кивнула Ева.

— К сожалению, этого я сделать не могу. Любой человек при определенных обстоятельствах и в определенном состоянии способен на самоубийство.

— Не верю, — решительно заявила Ева, и доктор Мира улыбнулась.

— Вы сильная женщина, Ева. Вернее — стали сильной. Вы сделали себя собранной, рассудительной, твердой. Вы освоили науку выживания. Но вспомните, что такое отчаяние. Безнадежность. Беспомощность.

Ева помнила это слишком хорошо.

— Фицхью не был беспомощным человеком.

— Под внешней оболочкой могут скрываться такие вещи, о которых мы не подозреваем. — Заметив, что Ева снова хочет ее перебить, доктор Мира предупреждающе подняла руку. — Но во многом я с вами согласна. Судя по его психологическому портрету, воспитанию, образу жизни, этот человек не был склонен к самоубийству, тем более — к столь внезапному.

— Да, все действительно случилось внезапно, — подтвердила Ева. — Утром того дня я встречалась с ним в суде. Он был абсолютно уверен в себе и преисполнен чувства собственного достоинства. Как всегда.