Сердцеед - Ховард Линда

При этой мысли она резко втянула воздух. Сейчас она была в его, все еще его спальне. Мишель стояла у открытого стенного шкафа и смотрела на его одежду, как будто это могло приблизить ее к нему. Она медленно подняла руку и прикоснулась пальцами к рукаву рубашки Джона. Её одежда тоже висела в шкафу, рядом с его, но Мишель чувствовала себя здесь чужой. Это был его дом, его спальня, его шкаф, а она была лишь вещью, которой наслаждаются ночью, а на рассвете забывают. Но Мишель вынуждена была признаться, что это лучше чем ничего: как бы ни пострадала её гордость, она будет оставаться здесь до тех пор, пока Джон будет желать её. Мишель была так одержима любовью к нему, что готова принять все, что он сможет ей дать. Но больше всего в жизни Мишель хотела, чтобы Джон любил ее так же сильно, как и желал. Она хотела выйти за него замуж, стать для Джона партнером и другом, а также возлюбленной, принадлежать этому дому, также как он.

Одна часть Мишель удивилась, что она опять может думать о браке, даже если это брак с Джоном. Роджер разрушил её надежды, её жизненный оптимизм, по крайней мере, так ей казалось еще совсем недавно. Но надежда уже расцветала снова, как хрупкий феникс, поднимающий голову из пепла. Впервые Мишель осознала, как велика её душевная сила. Её изменили ужас и позор, пережитые в браке, но не уничтожили. Она исцелилась, в первую очередь благодаря Джону. Мишель любила его так давно, что эта любовь стала неотъемлемой частью её жизни и была всегда рядом, поддерживая её, даже тогда, когда Мишель не догадывалась об этом.

Изнывая от любопытства, Мишель вышла из дома. Она решила просто прогуляться вокруг и на всё посмотреть, не мешая никому работать, и ни о чем не спрашивая. Ранчо Джона сильно отличалось от её собственного. Здесь царили чистота и порядок, все содержалось в хорошем состоянии: конюшни и заборы были свежевыкрашенны, техника работала. Здоровые и бодрые лошади резвились в загоне и паслись на пастбище. Навес для запасов выглядел лучше, чем её сарай. В былые времена и её ранчо было таким же, подумала Мишель и исполнилась решимостью добиться этого снова.

А кто заботится теперь о её стаде? Мишель не спросила Джона, но у неё и не было времени спросить. Он уложил её в постель так быстро, что она даже не успела ни о чем подумать. А потом ушел, пока Мишель еще спала.

К вечеру, когда Джон вернулся домой, она была так взвинчена, что ощущала, как напряжены её мышцы. Войдя с кухни, он быстро окинул взглядом комнату, и как только увидел Мишель, на его лице отразилось глубокое удовлетворение. Весь день Джон боролся с желанием вернуться домой, представляя ее здесь, наконец, под крышей его дома. Даже строя этот дом, восемь лет назад, Джон думал, понравится ли он Мишель, воображал как она будет смотреться в этих комнатах. Дом не был очень большим, как те особняки в Палм-Бич, но он был построен на заказ, для его удобства, был красивым и даже в некоторой мере роскошным.

Мишель выглядела такой свежей и прекрасной, как утренняя заря, а он был весь покрыт потом и пылью, его челюсть потемнела от отросшей за день щетины. Если он прикоснется к ней сейчас, то оставит грязные пятна на её молочно белом платье, но если в ближайшее время он этого не сделает, то просто сойдет с ума.

- Пойдем со мной наверх, - пробормотал Джон и направился к лестнице, стуча сапогами по плиточному полу.

Мишель медленно следовала за ним, задаваясь вопросом, не сожалел ли он уже о том, что привез её сюда. Джон не поцеловал её и даже не улыбнулся.

Он снимал рубашку, когда Мишель вошла в спальню, и небрежно бросил грязную, пропитанную потом одежду на ковер. Она слегка вздрогнула при виде его широкой, покрытой волосами груди и сильных мускулистых плеч. Пульс Мишель участился, когда она вспомнила свои ощущения, когда Джон, лежа на ней, медленно опускается, и её грудь прижимается к курчавой поросли на его груди.

- Что ты делала сегодня? – спросил Джон, входя в ванную.

- Ничего, - удручённо ответила Мишель, отгоняя чувственное забытье, охватившее её.

Из ванны доносился плеск воды, и когда Джон вышел из ванной, его лицо было чистым. Влажные пряди темных волос завивались на висках. Он посмотрел на неё с мрачным выражением на лице. Наклонившись, Джон стащил сапоги и принялся расстегивать пряжку ремня.

Сердце Мишель застучало в бешеном ритме. Он собирается затащить её в постель прямо сейчас, и она опять не сможет поговорить с ним, если не сделает это до того, как он до неё дотронется. Нервно соображая с чего бы начать, Мишель подняла грязные ботинки Джона, чтобы положить в шкаф.