Сердцеед - Ховард Линда

Не желая больше любопытствовать, Мишель возвратилась к стопке бумаг на его столе. Она не хотела больше ничего знать о его жене и опасалась, как бы он не воспользовался возможностью, чтобы спросить о её неудавшемся браке. Будет более безопасно вернуться к делам, в любом случае, ей нужно обговорить с ним продажу её скота.

- Мне нужен твой совет, относительно кое-чего. Я собиралась откормить рогатый скот для продажи в этом году, но мне нужен оборотный капитал, поэтому я считаю, что мне следует продать его сейчас. С кем я должна встретиться и как организовать транспортировку?

В данный момент его меньше всего волновал какой-то скот. Мишель скрестила ноги, и её юбка немного задралась, приковав его взгляд. Джон хотел потянуть её еще вверх и смять вокруг талии, полностью обнажив ноги. Его джинсы натянулись под давлением восставшей плоти, и он с трудом выдавил ответ.

- Дай скоту набрать вес, так ты получишь за него намного больше денег. А тем временем я буду содержать ранчо.

Она повернула голову так резко, что её волосы закружились, но все слова вылетели у неё из головы, когда она встретилась с ним взглядом и прочитала выражение его глаз.

- Пойдем наверх, - пробормотал он.

Ощущать бьющую через край сексуальность Джона было почти пугающе, но Мишель не могла противостоять ему. Обнаружив, что стоит на ногах, Мишель задрожала, когда Джон, положив ей на плечи руку, мягко подтолкнул ее к двери. Поднимаясь наверх, в спальню, Мишель чувствовала себя беззащитной. Иногда его размеры ошеломлял её, и это был как раз один из таких случаев. Джон был таким высоким и мощным, а его плечи настолько широкими, что в постели, лежа на ней, он загораживал собой свет. Только его контроль и нежность были её защитой.

Джон запер за ними дверь спальни, и, остановившись позади Мишель, начал медленно расстегивать молнию на её платье. Он почувствовал, что она нервничает.

Не бойся, малышка. Или это от возбуждения?

- Да, - шепотом выдохнула Мишель, когда Джон, скользнув руками в открытое платье, обхватил её обнаженную грудь, слегка сжав пальцами. Мишель ощущала трепет сосков под его ладонями, и со слабым стоном прислонилась спиной к нему, пытаясь погрузиться в твердость и жар его тела. Было так приятно, когда он прикасался к ней.

- И то и другое? – пробормотал Джон. – Чего ты боишься?

Глаза Мишель были прикрыты, дыхание стало прерывистым, от прикосновений Джона её соски затвердели и превратились в раскаленные точки.

- Того, что ты заставляешь меня чувствовать. – Задыхаясь, выдавила Мишель, её голова металась у него на плече.

- Ты заставляешь меня чувствовать то же.

Голос Джона был низким и гортанным, из-за горячего напряжения, возрастающего в нем.

- Я так возбужден, что взорвусь, если не войду в тебя. Ты там такая нежная и тугая вокруг меня, что я взорвусь в любом случае.

Он занимался с нею любовью словами, превращая её трепет в дрожь. Ноги Мишель обмякли, не в силах держать её, и если бы не мускулистое тело Джона, сзади, она непременно бы упала. Мишель выдохнула его имя, единственное слово, вибрирующее от страстного желания.

Кожу возле уха Мишель обдало горячим дыханием, когда Джон уткнулся носом в мочку её уха.

- Ты такая сексуальная, малышка. Это платье свело меня с ума. Мне хотелось поднять твою юбку…вот так, - Руки Джона оставили её грудь и опустились на бедра, сжав в кулаки ткань юбки и поднимая её выше. Потом юбка оказалась обернутой вокруг её талии, а руки Джона были под ней, его пальцы распластались на голом животе Мишель.

- Я представлял, как засуну руки тебе в трусики…вот так. Потяну их вниз…вот так.

Мишель застонала, когда Джон стащил с нее трусики, охваченная чувством возбуждающей беспомощности и незащищенности. Так или иначе, будучи лишь наполовину раздетой, Мишель чувствовала себя даже более открытой и чувствительной. Длинные пальцы Джона проникли между её ног, гладя и исследуя, медленно распаляя, и доводя наслаждение Мишель до предела.

- Ты такая сладкая и нежная, - прошептал Джон. – Ты готова принять меня?

Мишель попыталась ответить, но смогла лишь хватать ртом воздух. Она пылала, дрожа всем телом, Джон все еще прижимал её к себе, его пальцы начали медленно погружаться в неё, несмотря на то, что он понимал, что она хочет его и готова принять. Он понимал это. Он был слишком опытен, чтобы не понимать, но продолжал эту сладкую пытку, наслаждаясь её мучением. Сейчас Мишель чувствовала себя такой сексуальной, как он говорил. Её чувственность распускалась, словно нежный цветок, под его руками и низким прерывистым голосом. Каждый раз, занимаясь любовью с Джоном, она все больше уверялась в своей способности доставлять и получать удовольствие. Джон был сильно, откровенно сексуален, так искушен, что Мишель хотелось стукнуть его, каждый раз, когда она вспоминала об этом, но она обнаружила, что может удовлетворить его. Иногда он дрожал от желания, когда прикасался к ней. Этот мужчина, чья неразбавленная мужественность давала ему власть над всякой женщиной, которую он хотел, дрожал от желания рядом с ней. Ей исполнилось двадцать восемь лет, и только сейчас, в руках Джона, она открыла свою силу, научилась получать удовольствие, стала настоящей женщиной. Наконец Мишель не выдержала и выскользнула из его рук, её глаза горели, когда она сбросила свое платье и потянулась к Джону, срывая с него одежду. Он низко рассмеялся, скорее от возбуждения, чем от веселья, и помог ей. Обнаженные и сплетенные в единое целое они упали на кровать. Джон вошел в неё одним медленным, мощным ударом. Впервые он позволил себе что-то большее, чем медленные осторожные толчки, но сейчас они оба полностью утратили контроль над собой.