Плоть и кровь - Робертс Нора

— Свяжитесь с майором и сообщите, что я могу немного задержаться. Если ни с кем не столкнусь, появлюсь через двадцать минут.

Ей удалось чудом избежать столкновения с рекламным щитом, призывавшим пользоваться подземным транспортом. Поворачивая на Седьмую авеню, Ева вполне поняла чувства, обуявшие водителя в костюме с галстуком, которого она подрезала. Впрочем, мог бы сказать спасибо, что она его не задела.

Ева едва успела вздохнуть с облегчением, но тут загудело устройство.

— Всем на линии! Всем на линии! 1217, крыша Таттлер-билдинг, угол Седьмой и Сорок второй. Угроза самоубийства. Неизвестная женщина, возможно, вооружена. Ответить немедленно.

«Везет же мне», — подумала Ева.

— Лейтенант Ева Даллас сообщение приняла. Буду на месте через пять минут.

Таттлер-билдинг, здание, где находилась редакция самой популярной газеты, было новеньким и сверкающим.

Ева припарковалась во втором ряду, схватила сумку и помчалась, расталкивая толпу, по тротуару. Охранник у входа, увидев ее полицейский значок, облегченно вздохнул.

— Слава богу! Она там, наверху. Никого к себе не подпускает, угрожает газовым баллончиком. Билл пытался ее схватить, она так брызнула ему прямо в глаза.

— Кто она? — спросила Ева, спеша за ним к лифтам.

— Сериз Деван. Владелица этого проклятого здания.

— Деван? — Ева была с ней шапочно знакома. Сериз Деван, глава администрации «Таттлер энтерпрайсиз», дама влиятельная и состоятельная, вращалась в одних кругах с Горком. — Сериз Деван грозится прыгнуть с крыши?! Она что, решила этой акцией поднять тираж своей газетенки?

— Похоже на то, — кивнул охранник. — Она еще и разделась догола. Больше я ничего не знаю, — сообщил он, и лифт взмыл вверх. — Позвонил ее помощник, Фрэнк Рэббит. Может, он вам что-то еще расскажет, если, конечно, пришел в себя.

— Психиатрическую вызывали?

— Кто-то вызвал. Там сейчас врач компании, ждут еще прибытия спеца по самоубийствам. Пожарные и спасатели с вертолетом тоже должны прибыть. На Пятой ужасная пробка.

— Мне можете не рассказывать.

Офис Сериз был построен на крыше — вернее, в крыше. Стены из затемненного стекла сходились наверху в конус, что давало возможность Деван любоваться круговой панорамой города, о людях которого она так любила писать в своей газетке.

Выйдя из лифта, Ева поежилась: здесь гулял ветер, которому явно было тесно внизу, на улицах. Сквозь стекло она видела отлично обставленное помещение, вполне под стать его хозяйке. На широком диване лежал мужчина с компрессом на лбу.

— Если это Рэббит, скажите ему, чтобы он собрался с силами и вышел сюда. Пусть введет меня в курс дела. Всех, кто здесь не нужен, с крыши убрать. И разгоните толпу на улице. Если она прыгнет, то пусть хоть не на головы зевак.

— Я без подмоги не справлюсь, — попытался возразить охранник.

— Приведите сюда Рэббита, — повторила она и вызвала Центральный участок. — Пибоди, здесь возникла сложная ситуация.

— Я уже слышала. Что мне нужно делать?

— Отправляйтесь сюда. И пришлите патруль разогнать толпу. Привезите мне все сведения о Сериз Деван. Узнайте, не может ли Фини снять информацию с ее телефонов — домашнего, рабочего, портативного. Мне нужны ее переговоры за последние сутки. Пулей, Пибоди!

— Понято, — ответила Пибоди и отключилась. Охранник тем временем почти что волок на себе молодого мужчину. Галстук у Рэббита болтался во все стороны, волосы висели патлами. Его руки с аккуратным маникюром заметно дрожали.

— Расскажите, что произошло, — велела Ева. — Быстро и ясно. А распадаться на куски будете потом.

— Она просто.., просто вышла из кабинета. — Рэббит задыхался, голос его, казалось, вот-вот сорвется. — И выглядела такой счастливой — чуть ли не танцевала. Но она.., она была абсолютно раздетой. Сняла с себя всю одежду.

Ева сосредоточенно слушала. Рэббит был поражен этой эксгибиционистской выходкой явно больше, чем тем, что его шеф готова покончить с собой.

— А что ее на это подвигло?

— Не знаю! Клянусь, ни малейшего представления не имею. Сериз хотела, чтобы я пришел пораньше, часам к восьми. Ее расстроил очередной иск, выдвинутый против нас. Мы вечно с кем-то судимся. Она курила, пила кофе и ходила из угла в угол. Потом отослала меня и сказала, что ей нужно несколько минут, чтобы расслабиться и прийти в себя. — Он запнулся, закрыл лицо руками. — Через пятнадцать минут она вышла — улыбающаяся и.., обнаженная. Я был настолько поражен, что не мог двинуться с места. Просто не мог. — Он начал стучать зубами. — Я даже без туфель ее никогда не видел!