Потрясающий мужчина - Робертс Нора

Рорк вдруг понял, что хочет ее до умопомрачения. Это было отчаянное, испепеляющее желание!

– Два ранения, – сказала она еле слышно, самостоятельно доставая пули из коробки и перезаряжая пистолет так, как показывал Рорк. – Одно в бедро, одно в живот. Я бы уже валялась мертвой, в лучшем случае – истекала кровью. Давай по новой!

Он подчинился, потом засунул руки поглубже в карманы и продолжал восхищенно следить за гостьей.

Ева испытывала небывалый азарт. Конечно, пользоваться револьвером было несравненно удобнее, но кремневому оружию оказалась присуща совершенно гипнотическая – примитивная и устрашающая – эффективность. То, что вытворял при попадании заряд – разодранная плоть, брызги крови, – превращало смерть из неизбежного финала в феерию кошмара.

– В тебя не попали? – спросил Рорк.

Враги исчезли, но Ева все еще смотрела на дальнюю стену, переживая выигранный бой.

– Ни разу. Что делают пули с человеческим телом! – тихо проговорила она, кладя пистолет. – Носить такое оружие, зная, что может возникнуть необходимость пустить его в ход и что по тебе тоже могут открыть стрельбу из такого же…

Кто мог на это решиться, будучи в своем уме?

– Ты, например. – Рорк снял очки и наушники. – Совесть и преданность долгу вовсе не означают слабость духа. Ведь ты же с честью выдержала тестирование. Это стоило тебе немалых сил, но ты справилась.

Ева аккуратно положила свои очки и наушники на черный пульт.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда я знаю, что сегодня ты была на тестировании? Я же тебе говорил, что у меня есть связи. Откуда знаю, что это тебе далось нелегко? – Он взял ее за подбородок. – Сам вижу.

У тебя конфликт между сердцем и головой, Ева.

Вряд ли ты сознаешь, что именно поэтому так хорошо делаешь свое дело. И так восхищаешь меня!

– Я вовсе не пытаюсь приводить тебя в восхищение. Моя цель – найти человека, пустившего в ход оружие этого же типа, и не для самозащиты, а для собственного удовольствия. – Она посмотрела ему в глаза. – Это не ты.

– Не я.

– Но тебе что-то известно.

Рорк провел подушечкой большого пальца по ее подбородку и медленно убрал руку.

– Не уверен. – Он подошел к столику и разлил кофе. – Оружие девятнадцатого века, преступления двадцатого века – и, похоже, мотивы из тех же времен… По-моему, я гожусь в подозреваемые.

– Слишком простое умозаключение.

– Скажи, лейтенант, ты способна обратить свои дедуктивные способности в прошлое или полностью поглощена настоящим?

Ева сама задавала себе тот же вопрос и надеялась, что знает ответ.

– У меня гибкий мозг.

– Как раз не слишком. Но соображаешь ты быстро. Убийца Шерон хорошо разбирается в истории, любит ее, возможно, даже одержим ею. – Рорк насмешливо приподнял брови. – Я тоже знаком с некоторыми периодами и явно питаю к ним любовь. Можно ли назвать это одержимостью? – Он небрежно повел плечом. – Тебе виднее.

– Я над этим работаю.

– Не сомневаюсь. Давай прибегнем к старомодной дедукции, забыв про компьютеры и всевозможные технические средства. Начнем с жертвы. Ты считаешь, что Шерон занималась шантажом. Что ж, годится. Она была озлоблена, вела себя вызывающе, жаждала власти. И при этом нуждалась в любви.

– Эти выводы – результат всего двух ваших встреч?

– Отчасти. – Он подал ей чашку с кофе. – А отчасти – результат бесед со знавшими ее людьми. По отзывам друзей и партнеров, она была чрезвычайно энергичной и одновременно скрытной. Отказавшись от семьи, она постоянно о ней думала. Любила жизнь, но часто хандрила. По-моему, мы с тобой движемся параллельными путями.

Ева не сдержала раздражения:

– Не знала, что ты движешься каким-либо путем в полицейском расследовании, Рорк!

– Бет и Ричард – мои друзья, а я серьезно отношусь к дружбе. У них горе, Ева. И я совершенно не могу выносить, что Бет считает себя виноватой.

Она вспомнила затравленный взгляд Элизабет Барристер, нервную дрожь пальцев и вздохнула.

– Ладно, с этим я готова согласиться. С кем ты еще говорил?

– Я же сказал: с друзьями, знакомыми, деловыми партнерами. – Он взглянул на Еву, которая расхаживала по залу, то и дело поднося свою чашку к губам. – Удивительно: одна женщина – и столько разных взглядов и суждений! Кто-то считает, что Шерон была преданной и великодушной, кто-то обвиняет ее в мстительности и расчетливости. Одни говорят, что она любила буйные сборища, постоянно искала все новые удовольствия, другие уверяют, что она любила проводить вечера в полном одиночестве. Можно подумать, что наша Шерон разыгрывала перед разными людьми разные роли.