Огонь и лед - Гарвуд Джулия

— Мы будем скучать по мистеру Харрингтону, — сказал Кросс, последовав за ними к лифту. — Он был идеальным жильцом. Платил всегда вовремя, держался особняком, не доставлял проблем и редко принимал ночных посетителей. К сожалению, в квартире вам придется столкнуться с троюродным братом мистера Харрингтона. Он уже целую неделю приходит и уходит. Он не такой, как мистер Харрингтон. А совсем наоборот, — прошептал он. — По-моему, он немного грубоват.

Грубоват? Мистер Кросс еще мягко выразился. Дуэйн Уикер оказался ужасным грубияном. Софи была не из тех, кто судит о людях по первым впечатлениям, которые часто бывают обманчивыми, но для Дуэйна она сделала исключение. Пока мистер Кросс представлял их друг другу, Дуэйну понадобилось почесать промежность. Что может быть грубее и пошлее?

С уголка его рта свисала зубочистка.

— Что вам нужно? Что вы здесь делаете? — Зубочистка подскакивала от каждого произносимого им слова.

— Мне нужно посмотреть бумаги мистера Харрингтона, — ответила ему Софи.

Он покосился на нее.

— Зачем? Ты что-то вроде его секретарши?

— Можно и так сказать.

— Ну, тогда все нормально. Мне плевать на его бумажки. Я уже знаю, где его наличные и инвестиции, — сказал он.

— Так вы сорвали куш? — спросил Гил.

— Естественно.

— Как хорошо вы знали Уильяма?

— Можно сказать, я вообще его не знал. Он не был мне особенно полезен. Пару раз одалживал мне деньги, а потом перестал. Зуб даю, он уже запустил тебе кое-куда свои лапы. У него было столько бабла, что он не знал, что с ним делать, а вот мне приходилось кое-как сводить концы с концами. Не моя вина, что я не смог удержаться на работе. У меня проблемы с позвоночником. Как близкий родственник, он должен был делиться. Так?

Ни Софи, ни Гил не сказали ни слова. Дуэйн принял их молчание за согласие.

— Он был еще тот жмот, но не мог же он забрать с собой и денежки? Теперь они все достанутся мне.

Дуэйн вызывал у Софи тошноту.

— Где бумаги Уильяма?

— В куче на полу в столовой. Я уже задвинул по сходной цене стол и стулья, поэтому придется тебе сидеть на полу, пока будешь их разбирать.

— А не преждевременно ли продавать вещи так скоро после его смерти? — поинтересовался Гил.

— Неа, — ответил Уикер. — Я так понял, как только полиция подтвердила, что Уильям умер, все это стало мое. Я самый близкий его родственник. Я бы и раньше наложил на все это добро лапу, да только полиция встряла со своими неоспоримыми доказательствами. В Анкоридж отправили волосы с расчески, чтобы провести тест на ДНК. Это Уильям, сто пудов. — Он указал на столовую. — Вам лучше поспешить. С минуты на минуту приедут грузчики, и риелтор скажет мне, сколько я смогу срубить за эту квартирку.

Квартира у Харрингтона когда-то была весьма изящна: высокие потолки с красивыми арками, венчавшими проходы, просторные светлые комнаты. Сейчас она выглядела так, будто Дуэйн готовился к гаражной распродаже ^[80].

Кипа бумаг оказалась золотой жилой. Софи нашла телефонные счета, письма от врачей Харрингтона, медицинские результаты тестирования, его записную книжку и счета с кредитной карты. Все документы были рассортированы по папкам, которыми забит любой офис. Она собрала громадную кучу и засунула ее в свою огромную сумку. Софи взяла бы и больше, если бы Дуэйн не зашел посмотреть, чем она занималась.

— Чего такого интересного в его бумажках?

— Ничего особенного, — ответила она.

Дуэйн внезапно стал подозрительным:

— Что ты там хочешь откопать эдакого? Эй, минуточку. Что тут вообще происходит? — Но он не дал Софи и рта раскрыть, чтобы ответить, и тут же спросил: — Вы с Уильямом были вместе? Ну, ты знаешь, о чем я. Ты ему давала?

— Давала что, мистер Уикер?

В его голосе сквозило отвращение.

— Трахалась с ним, — выпалил он. — Ну, так я прав?

Он присел рядом с Софи, увидел у нее в руках письмо от юридической фирмы, и попытался его выхватить. — Знаю я, что тебе нужно. Ты думаешь, что мой кузен оставил тебе кое-какие деньжата, и поэтому копаешься в его бумагах. У меня для тебя новости, дорогуша. Ты не получишь ни цента.

Гил сидел на диванчике у окна и наблюдал. Не подумав о последствиях, он заговорил, чем подлил масла в огонь:

— Если только он не написал новое завещание и не оставил своей любимой все до последнего цента.

От такой возможности Дуэйн выпал в осадок. Он чуть не проглотил свою зубочистку.