Витамины для черта - Колочкова Вера Александровна

 *** 

ЧАСТЬ V.

15.

 В томительной и изматывающей душу неизвестности протекли для Аси следующие две недели. Пашка так и не позвонил ни разу – ни ей, ни Свете. И Маргошка тоже не торопилась заявлять родителям о своем местонахождении. Ася звонила Татьяне практически каждый вечер, слушала ее прерывающийся, сиплый от напавшей сильной ангины голос и все больше проваливалась в свое материнское отчаяние. А однажды, когда Татьянино сипение совсем уж поплыло в трубке вязкими и размытыми от высокой температуры невнятными фразами, подхватилась и побежала к ней домой, ругая себя на чем свет стоит – человек практически в бреду лежит, а она и навестить даже не догадается…

 Звонила она в ее дверь долго. А когда Татьяна, провозившись порядочно с замками, открыла ей, тут же схватилась рукой за сердце – женщину было просто не узнать. Больная, страшно всклокоченная огромная старуха стояла перед ней, зябко кутаясь в полы халата и сотрясаясь крупной дрожью. Глаза ее в обрамлении темных кругов блестели очень уж нехорошо – то ли страданием, то ли температурной, выматывающей последние силы лихорадкой. Посмотрев на Асю долгим размытым взглядом, будто не узнавая, Татьяна повернулась и пошла в комнату, и легла на диван, поджав под себя руки и подтянув коленки к подбородку. Почему–то напомнила она Асе огромную больную птицу, пристреленную непутевыми охотниками и оставленную умирать в одиночестве…

— Тань, у тебя же в холодильнике совсем пусто! Давай я в магазин схожу! А может, тебе пока чаю сделать? Ой, да у тебя даже и чаю нету! Господи! Что же это такое…А ты лечишься чем, Тань? Лекарства у тебя где?

— Да ничего не надо, Ась… — хрипло проговорила Татьяна, не открывая глаз. – Ничего не хочу… Я умереть хочу…

— Что, совсем рехнулась, что ли? Умирать она собралась – здассьте–нате! Мы еще детей своих не разыскали, между прочим! Вот когда разыщем, тогда и умирай себе на здоровье, сколько захочется! Говори давай, что купить! Тебя же кормить срочно надо…

— Ой, правда, Ась, ничего не хочу. Плохо мне.

— Жар у тебя, да? Голова болит? Горло?

— Нет. У меня душа болит. Очень, очень больно болит…

— Ну, знаешь! У меня, между прочим, тоже душа болит! Только я, в отличие от тебя, пока Пашку своего не разыщу да прощения у него не выпрошу, уж точно умирать не соберусь! И тебе не советую! Ишь, умирать она собралась…

 Ася молнией слетала в магазин и аптеку, накупила кучу всяческих таблеток и положенных при такой сильной ангине притирок, полосканий да примочек, заставила Татьяну чуть не силой выпить крепкого куриного бульону, убрала в комнате успевшую осесть на мебели тонким серым слоем пыль. Татьяна следила за ее суетой из–под опущенных ресниц, потом, с трудом усевшись на диване и откинувшись на подложенную за спину большую подушку, тихо проговорила:

— Ась… А может, нам их через милицию поискать? А что? Напишем заявление – пропали, мол, дети, ушли из дома…

— А возьмут? Они ж вроде и не дети уже!

— Обязаны взять. Ты сходи в милицию, Ась. Пусть их найдут…

— Ой, не знаю…Боюсь, Пашка на меня опять рассердится за это заявление…

— Зато знать будем, что живы. Подумаешь – рассердится! Сам виноват! Нет чтоб матери позвонить… Так сходишь?

— Ладно. Завтра видно будет…

 Насчет обращения в милицию Ася сомневалась очень сильно. И еще – она просто боялась туда идти. Выработанное телевизионными и книжными страшилками представление о милиции как о сплошном скопище «оборотней в погонах» давало о себе знать. А вдруг по ее заявлению эти самые оборотни поймают ее Пашку и закуют в кандалы–наручники? А вдруг они ему больно сделают? Но предпринять все равно что–то надо было. По крайней мере, очень уж хотелось ей что–то такое срочное предпринять. Потому как барахтаться попусту в беспокойстве не оставалось никакого уже материнского терпения… Не выдержав, за советом она и пошла на следующий же день к Коту. И не за советом даже, а за конкретной помощью. В конце концов, отец он своей Маргошке или кто?

— Кот, ты должен сходить со мной в милицию! – огорошила она его с порога. – Собирайся, пошли!

— Ты что, Анастасия? С глузду съехала? Неужель того маньяка из подворотни разыскать решила? Чего–то ты поздновато зажглась…

— Я серьезно, Кот! Уже сколько времени ни от Пашки, ни от Маргошки твоей ни слуху, ни духу! Их надо искать, Кот! А вдруг с ними случилось что?