Плачь, влюбленный палач! - Володарская Ольга

Что у нас остается? Штаны. Синие с белыми лампасами, я сама в таких, таких полно. Толстовка, капюшон которой злоумышленник натянул на самые глаза? В ней нет ничего примечательного. Серая, с завязками у горла.

Значит, по одежде определить личность преступника я не смогу. Остается ждать, когда он нападет. Остается ждать…

Тут Сонька резко развернулась и глухо произнесла:

— Я должна поискать кошелек. Он, наверное, за ящики упал. — После чего как-то вяло, шаркая по полу сапогами, пошла.

— Я не поняла, кто, — одними губами произнесла она, встретившись со мной взглядом. — Я боюсь! — Я видела, как заострились черты ее лица, как по лбу потекла тонкая струйка пота.

И тут я поняла нашу ошибку. Мы не там спряталась! Надо было устроить засаду у двери. Тогда мы бы могли просто преградить ему дорогу, стукнуть чем-нибудь тяжелым, сорвать с головы капюшон… А если мы чем-то выдадим себя сейчас, то убийца просто развернется и убежит. И не факт, что мы его догоним!

Я опять выглянула. Убийца приближался. Ступая, как раненый терминатор, рывками. В его руке появился металлический брус.

— Нигде не могу найти! — истерично, громко, визгливо выкрикнула Сонька и обернулась. Она больше не могла подставлять спину — запас смелости иссяк. — Что это у вас в руке?

Человек снова хмыкнул. И сделал еще один шаг…

— Сонечка! — раздалось откуда-то из-под лестницы. — Что вы здесь делаете?

Все замерли. Даже убийца остановился, повернув свою голову без лица в сторону лестницы.

— А я уснул! — радостно молвил Зорин, выныривая из темноты. — Сбегал до ворот, посмотрел. Чувствую — устал. Дай, думаю, отдохну. Зашел сюда, осмотрелся. И такое удобное место нашел. Тихо, тепло, только пыльно, — он стряхнул с рукава паутину. — Там кто-то креслице поставил… Так хорошо…

После этих слов он резко замолк, как подавился. Тупо уставился на Соньку, потом перевел взгляд на неизвестного в фуфайке. Опустил глаза на руки неизвестного, увидел брус, ойкнул, поднял глаза. И спросил:

— А что здесь происходит?

И тут сбылись мои пророчества — убийца молниеносно развернулся, скакнул через порог и пулей вылетел из здания.

— Черт! — заорал Сонька. — Уйдет ведь!

Мы с Ксюшей выбрались из-за ящиков и, включив сразу первую скорость, сорвались с места.

— Бежим, девчонки! — проорала я, преодолевая 10 метровое расстояние до двери за пару секунд. — У него на ногах валенки, далеко не уйдет!

— Куда вы? — растеряно прокричал Зорин, когда мы пронеслись мимо него. — Объясните же, что здесь…

Слово «происходит» мы уже не слышали. Мы неслись во весь опор за красным серпом и не менее красным молотом.

И никак не могли догнать.

— Спринтер он что ли? — захлебываясь ветром, прокричала Сонька. — И валенки ему не мешают!

— А он их снял, смотрите! — Ксюха ткнула пальцем в валяющиеся на снегу валенки, мимо которых мы как раз пробегали.

— Он что еще и йог?

— На нем ботинки! — вновь подсказала Ксюша, как самая зрячая. — Он валенки прямо на ботинки надел…

— Вот почему у него такая походка была механическая…

Мы пронеслись по аллее, минуя компашку мутантов, обогнули фонтанчик, ледяную горку, проскакали мимо сторожки…

— Куда он? — задыхаясь, вымолвила Ксюша. Она бежала из последних сил.

— В лес? — вопросом на вопрос ответила я.

— Он же там погибнет!

Но злоумышленник направлялся именно в лес. Потому что у ворот не затормозил, не свернул в другом направлении, а выскочил за калитку и дунул в сторону непролазного ельника.

— Уйдет! — взвыла Сонька.

— Не уйдет! — проорала Ксюша, указывая куда-то влево.

Мы обернулись. По дороге, разбрызгивая вокруг себя фонтан снежной трухи, несся милицейский «козелок». Он ревел, подпрыгивал на ухабах, безбожно газил, но передвигался очень резво. Не доезжая ворот, «Уаз» затормозил. Дверь его распахнулась и из салона вывалился Геркулесов. За ним на снег попрыгали Артемон, Блохин, начальник моего Кольки майор Русов и еще пара неизвестных милиционеров.

— Ловите его! — прокричала Ксюша, подбегая к «Козелку». — Вон он!

Геркулесов мгновенно оценил обстановку и прокричал в салон:

— Петруха, попробуй догнать, может, не увязнешь.

— Не проедет он ни за что! — взвыла Сонька. — Там сугробы по пояс! И елки слишком часто растут!

Петруха выглянул из кабины и вопросительно уставился на Геркулесова.

— Ну че? Ехать мне или нет?