Смерть не имеет лица - Робертс Нора

– Что это с вами, друзья?

– Ничего, сэр, – мгновенно отреагировала Пибоди, но лицо ее залила краска.

– Так. Прекратите ваши пляски и займитесь делом. Пи­боди, свяжись с боссом. Попроси его принять нас для до­клада или связаться с нами, как только он сможет. Сообщи ему о сроках и условиях нового ультиматума, – нахмури­лась Ева.

– Нового ультиматума? – переспросил Макнаб.

– Да. Я получила новое послание – они грозят устро­ить очередную демонстрацию своей силы в четырнадцать ноль-ноль. – Ева глянула на часы. – Осталось меньше двух минут.

Уже ничего нельзя было сделать, оставалось ждать. По­думав об этом, Ева вернулась к монитору и, как бы поды­тоживая список, сказала:

– Итак, мы теперь знаем, что именно и сколько Налад­чик изготовил для них. Однако нам неизвестно, не делали ли они заказов еще кому-то. Из того списка, который у нас есть, можно понять, что в течение трех месяцев Наладчик должен был получить более двух миллионов баксов налич­ными. Но мне кажется, что эти деньги либо остались у них, либо вернулись к ним после того, как Наладчика уб­рали.

Макнаб поднял глаза от монитора:

– Он предвидел такой ход событий. Давайте вернемся к странице 17. У него здесь что-то вроде дневниковой записи.

«Только я мог такое отчебучить! Только я сам, мудак, в этом виноват. Увидел бабки и обалдел. Эти засранцы наду­ли меня, и крепко. Судя по тому, что они мне поназаказывали, они задумали брать вовсе не какой-то зачуханный банк, а по меньшей мере Федеральный монетный двор. Может, их цель – деньги, а может, и нет.

Сначала я их просто не понял. Да мне было до фени, я ни о чем не задумывался, покуда вдруг не начал вспоми­нать… И лучше бы я этого не делал.

У меня была жена, были дети, и в один миг их не стало. Их разорвало на куски. И я подумал о том, что этот заказ получается под стать тому набору, который использовали те сволочи в Арлингтоне.

Эти два придурка, с которыми я связался, небось дума­ли, что я – старый, жадный и упертый козел. Просчита­лись, сукины дети! У меня еще не окончательно высохли мозги, чтобы не видеть, как они тут вешают мне лапшу на уши. Гребаные отморозки! Теперь-то я понимаю, кто они и что им было нужно.

Они хотят выманить меня отсюда. Для них единствен­ный способ прикрыть свою задницу – убрать меня. Мо­жет, сегодня или завтра кто-нибудь из этих соколиков зайдет сюда как ни в чем ни бывало и изловчится перерезать мне глотку.

О боже! Я впервые в жизни боюсь. Я им продал столько всякой дряни, что им ее хватит взорвать весь этот город к чертовой матери. Они это сделают, и, видимо, в ближай­шее время.

Для чего им это все нужно – для денег, для власти, для мести, для забавы? Кто знает… Спаси нас господь!

У меня уже нет времени на раздумья. О боже! Может, мне следовало бы обратиться с этим делом к чертовым копам, мать их…

Как бы то ни было, мне придется залечь на дно. У этих придурков не хватит ума, чтобы пробраться в мой компью­тер, прочитать эти записи. На случай, если за мной будет погоня, я беру с собой два заряда».

– Приехали, – сказала Ева, сжав кулаки. – Старый, вонючий говнюк! Ведь знал имена, имел какие-то сведе­ния… Какого черта он не заложил это в компьютер?! Унес все с собой в могилу. Убрали его – и все концы в воду, никто ничего не знает и не узнает…

Еве вдруг показалось, что сейчас она просто взорвется от злости. Она опять подошла к окну. Снова тот же вид части Нью-Йорка. На часах было пять минут третьего.

– Пибоди, мне нужно все, что попадется о группе «Аполлон»: любая фамилия, любой акт, за который они взяли ответственность. – Это было все, что она могла придумать в тот момент для продолжения хоть какой-то дея­тельности. – А ты, Макнаб…

Ева услышала сзади звук открывающейся двери и огля­нулась. На пороге стоял Фини, бледный, с потухшим взгля­дом,

– О боже! Фини, что им удалось?.. – вырвалось у нее.

– «Плаза-отель», чайный зал. – Фини медленно опус­тился на ближайший стул. – Они взорвали сам зал, часть прилегающих гостиных и коридоров с киосками. Мэллой сейчас направляется туда. Данных о количестве жертв пока нет. – Он провел дрожащей рукой по лбу и добавил: – Мне кажется, мы нужны сейчас там.

Ева никогда не видела войны – тем более такой, кото­рая убивала людей массами, без разбора. Отношения Евы со смертью всегда были персональными, личными и как бы более близкими. До сих пор ее подход к рассмотрению каждого убийства строился на изначально простой основе: тело, способ, мотив, загадка конкретной человеческой лич­ности. В том, с чем ей довелось столкнуться теперь, ничего личностного или индивидуального уже не было.