Казино "Палм-Бич" - Рей Пьер

– Я ничего не понял из того, что вы мне сказали. Не ходите вокруг да около, Мюррей! Выкладывайте все как есть…

– Тем лучше, мистер Пайп. У вас нет больше необходимости возвращаться в кабинет. Вы уволены.

***

Баннистера терзали мрачные предчувствия, и он никак не мог сосредоточиться на лежавших перед ним документах. Обычно вызов к Мюррею ничего приятного не обещал и чаще всего заканчивался «дверью». Слухи о предстоящих увольнениях уже несколько дней обсуждались в «Романос» и коридорах фирмы. Ален, как никто другой, попадал под эту акцию: уважительный, благородный, не отвечающий на многообещающие взгляды жен своих коллег, не претендующий на чье-либо место – такое поведение в системе «Хакетт» вызывало подозрение. Здесь все было наоборот: любого сослуживца по кабинету следовало рассматривать как врага, устраивать ему пакости, наушничать Мюррею… В таком климате могла выжить только сволочь. Ален такими «достоинствами» не обладал. Когда он вошел в кабинет и, даже не взглянув на Баннистера, прошел мимо него, тот подскочил как ужаленный.

– Ален?

– У тебя еще осталось чего-нибудь вмазать?

– Да рассказывай, черт тебя подери! Что он сказал?

– Налей, Сэмми!

Баннистер бросился к шкафу, где была спрятана бутылка. Но вначале он сам сделал большой глоток прямо из горлышка, затем дрожащей рукой налил в стакан и протянул Алену.

– Приятности или неприятности – выкладывай все!

Ален залпом проглотил коньяк. Посмотрел на Баннистера, как на марсианина, сделал несколько судорожных движений ртом, но оттуда не донеслось ни звука, Баннистер быстро наполнил стакан. Ален схватил его и повернулся спиной.

– Меня вышвырнули, Сэмми! Вышвырнули, как дерьмо!

***

– А! Мистер Пайп!..- Из стеклянной будки выглянул привратник.

– Скандал! У вас отключили воду.

– Совсем?

– Совсем.

– А душ? Туалет?

– Перекрыты,

– Суки,- бросил Ален, входя в подъезд. Вдруг он обернулся и с извиняющейся улыбкой на несчастном лице посмотрел на привратника.

– Я еще не все сказал, мистер Пайп! Не могли бы вы уплатить за квартиру?

– Ну конечно… обязательно,- пробормотал Ален.

Войдя в квартиру, он снял влажную от пота рубашку, скомкал ее и бросил на диван, затем прошел в ванную и открыл кран. Послышались зловещие звуки сухих труб. Он снял туфли, носки, брюки и с тяжелым сердцем подошел к книжным полкам, где обычно хранил запасы виски.

– Пусто…

На кухне Ален нашел длинный окурок «Кэмела» с испачканным губной помадой фильтром. Лег на кровать, прикурил и сделал глубокую затяжку. Опустил руку к полу поисках пепельницы, но ее там не оказалось. Тогда он повернул голову и увидел конверт, выглядывавший из-под двери. Как же он его не заметил? От Марины?

Когда он поднял конверт, к горлу подкатила тошнота: в левом углу стоял штемпель его банка.

Он разорвал конверт, вытащил лист бумаги и быстро прочел отпечатанный на машинке текст. Ничего не понимая, перечитал еще раз. Кровь застучала у него в висках, в горле мгновенно стало сухо. Не веря своим глазам, он медленно, по слогам прочел две строчки невероятного сообщения:

«Доводим до Вашего сведения, что мы переводим на Ваш лицевой счет выходное пособие в сумме 1 170 400 долларов».

Глава 4

– Я очень тороплюсь, мисс,- нервничал Баннистер, протягивая в окошко регистрации авиабилет.

Брюнетка и бровью не повела. По судорожному вздрагиванию ее плеч Самуэль видел, что она занята какой-то таинственной работой, смысла которой он не мог уловить. Он в очередной раз постучал по стеклу костяшками пальцев, пробуя привлечь внимание девушки.

– Я опаздываю на самолет! Прошу вас, только штамп… Без него меня не пропустят…

Брюнетка бросила на него уничтожающий взгляд сине-зеленых глаз, которые за толстыми линзами в тяжелой роговой оправе показались ему неестественно большими и безобразными. Продолжая содрогаться всем телом, она сказала прерывистым голосом:

– Я занята.

– Чем?- возмутился Баннистер, испугавшись, что не успеет на посадку.

– Неужели не видите? Я мастурбирую,- ответила девушка.- Не верите? Посмотрите сами!

Самуэль наклонился и просунул голову в окошко до самых плеч.

Женщина сидела на стопке из трех толстенных телефонных справочников и яростно терла правой рукой по клитору. Ее ноги были широко расставлены, и Баннистер хорошо видел, как пушившиеся внизу живота волосы чернильно-черного цвета мягкими завитками исчезали между бедер и карабкались вверх, доходя до пупка, наполовину прикрытого поясом, к которому крепились чулки телесного цвета.