Святые грехи - Робертс Нора

Из зеркальной двери шкафа на нее глянула женщина среднего роста, хорошо сложенная, в дорогом платье старого покроя, шею украшало колье из трех ниток жемчуга, скрепленных большим аметистом. Волосы на висках подобраны гребнями, тоже отделанными жемчугом. Колье когда-то принадлежало матери и отличалось той неброской элегантностью, которая была свойственна всему облику сенаторской дочери.

Мать носила колье, будучи невестой. В нижнем ящике ночного столика Тэсс хранила альбом фотографий в кожаном переплете, на одной из которых была ее мать в этом колье. Сенатор подарил его внучке на восемнадцатилетие, и они расплакались. Надевая его, Тэсс всякий раз ощущала и гордость, и боль. Колье символизировало все, что она собой представляла: из какой семьи вышла и, в некотором роде, то, чего от нее ожидали.

Но сегодня колье словно душило ее. Она сняла его и ощутила ладонью прохладу жемчуга.

Но и без него Тэсс почти не изменилась. Вглядываясь в собственное отражение, она никак не могла понять, почему выбрала такой простой, такой неброский туалет. Ведь в шкафу было все! Она повернулась боком и постаралась представить себя в чем-нибудь более дерзком и соблазнительном, например в красной коже.

Но тут же одернула себя. Покачивая головой, Тэсс выскользнула из платья. Взрослая, вполне практичная, разумная, можно сказать, женщина, дипломированный психиатр стоит перед зеркалом и воображает себя в красной коже. Что бы сказал Фрэнк Фуллер, приди она к нему на прием в таком туалете?

Тэсс сняла с вешалки теплый, до пят, фланелевый халат, но, повинуясь какому-то импульсу, отбросила его и вынула из шкафа шелковое цветное кимоно. Это подарок, надевает она его редко. Но сегодня решила себя побаловать: пусть кожа почувствует прикосновение шелка, пусть будет классическая музыка и не вечерний чай, как обычно, а вино.

Тэсс положила колье на туалетный столик, рядом — гребешки. Опустила складную постель, сладко потянулась, взбила подушки… Опять-таки повинуясь импульсу, Тэсс зажгла ароматизированные свечи, стоявшие в подсвечниках рядом с кроватью. Почуяв запах ванильного мороженого, Тэсс направилась в кухню.

Ее остановил телефонный звонок. С укором посмотрев на аппарат, Тэсс тем не менее подошла к столу и на третьем звонке сняла трубку.

— Слушаю вас.

— Вас не было дома. Я так долго ждал, а вас все не было.

Тэсс узнала этот голос. Этот человек звонил ей в четверг на работу. Мысль о приятном домашнем вечере вмиг улетучилась. Тэсс взяла карандаш.

— Вы хотели поговорить со мной? В прошлый раз мы не закончили разговор, верно?

— Нельзя мне ни о чем говорить. — Тэсс услышала на другом конце провода глубокий вдох. — А так хочется…

— Поговорить никогда не вредно, — подбодрила она собеседника. — Я могу попробовать помочь вам.

— Вас не было на месте. В тот вечер вы так и не вернулись домой. А ведь я ждал. Я наблюдал за вами.

Тэсс непроизвольно вздрогнула, ее взгляд устремился в темное окно позади письменного стола. Наблюдал. Не в силах унять дрожь, она заставила себя подойти к окну и поглядеть на улицу. Никого не видно.

— Наблюдали?

— Не надо было мне туда идти, не надо. — Голос его сделался едва слышен, словно он разговаривал сам с собой или с кем-то третьим, невидимым. — Но я должен был. Вам следует это понять, — вдруг выкрикнул он, словно в чем-то ее обвиняя.

— Попробую. Может, подойдете ко мне в кабинет, там и поговорим?

— Только не там. Им все станет известно, а время еще не настало. Я не кончил пока.

— Не кончили? Чего именно?

В ответ было молчание. Слышалось только прерывистое дыхание.

— Мне было бы проще помочь вам при встрече.

— Не могу, как вы не хотите понять? Даже звонок вам… О Боже! — Он принялся что-то невнятно бормотать, что — Тэсс не могла разобрать, хотя и напрягла слух. Может, на латыни, подумала она и поставила, взяв его в кружок, вопросительный знак в своем блокноте.

— Вам плохо. Я могу помочь вам справиться с болью.

— Лауре тоже было больно, немыслимо больно. Она исходила кровью, а я не мог ей помочь. Она умерла во грехе, ей не успели дать отпущения.

Карандаш в руке Тэсс задрожал. Она опустилась на стул. Поймав себя на том, что невидяще продолжает смотреть в окно, Тэсс с усилием перевела взгляд на блокнот с заметками. Что-то щелкнуло внутри, врач-профессионал вернулся на место. Тэсс заставила себя дышать глубоко и говорить спокойно.

— Кто такая Лаура?