Жеребец - Коллинз Джеки

Ну и невезуха! Сэмми уржался до слез.

— Я просто представил себе, — выдавил он, покатываясь от смеха, — как ты лезешь в окно с торчащим как кол членом, а полицейский подкрадывается сзади и хватает тебя за шиворот!

И чего тут смешного?

Франко отчаянно пытался состроить серьезную сочувственную мину, но я знал, что не успеем мы вернуться в «Хобо», как все — до последнего официанта — тут же окажутся в курсе моих ночных похождений.

— Учтите, никому ни слова, — угрожающе предупредил я.

— Миста Блейк! — в ужасе воскликнул Франко. — Да я отрежу себе правую руку, если хоть приоткрою рот. Поверил я этому отъявленному лгуну!

Глава 29. ФОНТЭН

Я сидела и вынашивала планы мести. Пора уже проучить Бенджамина как следует. Господи, да он начал обращаться со мной, как с самой обыкновенной женой!

Я оделась, а потом пошла и купила эту соболью шубку. Кредитом Бенджамин пользовался повсюду, да и мое имя в рекомендациях не нуждается. «Счет пришлите моему мужу, — сказала я продавцам, — он предпочитает, чтобы я сама выбирала себе рождественские подарки». Это послужит Бенджамину хорошим уроком — будет знать, как говорить мне «нет». Неужели старый индюк не соображает, до чего ему повезло с женой? Я красива, элегантна, изысканна, знаменита. Чего еще требовать от женщины?

Он ждет, что сегодня вечером я буду развлекать его убогого сынка. Ха! Да я из них обоих фарш сделаю.

Нет уж, пусть старый импотент даже не надеется, что ему сойдет с рук такая наглость. Я твердо решила завтра вернуться в Лондон. Я покажу Бенджамину, кто играет в нашей семье первую скрипку.

Господи, если он думает, что может обращаться со мной, как со своей мерзкой первой женой, то он жестоко ошибается.

Я облачилась в кружевной белый костюмчик от Курреже. Пришел Роджер и сделал мне умопомрачительную укладку. Адаме подал мой любимый коктейль с шампанским, и я села дожидаться прихода обожаемого муженька.

Он припыхтел ровно в шесть и притащил с собой Бена-младшего, который близоруко вылупился на меня через очки с толстенными стеклами.

— Здравствуй, Бенджамин, — холодно протянула я, не обращая внимания на сынка, — очень мило, что ты мне перезвонил.

— Ты видишь Бена? — спросил Бенджамин, старательно делая мне знаки глазами.

— Да, я вижу Бена, — пропела я.

— Фонтэн, возьми себя в руки. Мы позже вернемся к тому разговору.

— А нам не о чем разговаривать. Кстати, шубку я уже купила — она в спальне. Она просто чудо. Спасибо, дорогой.

Физиономия Бенджамина вытянулась, но он смолчал — не мог же он препираться в присутствии своего драгоценного сыночка.

Он растянул губы в улыбке и повернулся к отпрыску.

— Ну что, Бен, в какой ресторан ты хочешь пойти?

— В какой угодно, сэр, — ответил Бен-младший, смущенно пялясь в пол и явно ощущая неловкость оттого, что оказался невольным свидетелем ссоры.

— А ты? — Бенджамин повернулся ко мне, по-прежнему силясь придать своей физиономии беззаботное выражение.

— Боюсь, что я не пойду, — сказала я, делая вид, что не замечаю его раздраженного взгляда. — У меня что-то голова разболелась.

Последовало молчание — я наслаждалась каждой его секундой. Потом Бенджамин обратился к своему чаду:

— Располагайся, Бен, выпей что-нибудь, посмотри журналы. Там должен быть свежий «Плейбой».

И он подмигнул сынку, словно блудливый старик.

— Фонтэн, пойдем в спальню. Ты покажешь мне шубку, а я приму душ.

Какой быстрый! Он простит меня за покупку шубки, если я послушно трахнусь с ним и еще буду любезничать с его недомерком.

Я оказалась права.

Бенджамин: Фонтэн, не будь стервой!

Я: Это я стерва?

Бенджамин: Ты понимаешь, что я имею в виду.

Я: Что?

Бенджамин: Мальчик очень ранимый, не расстраивай его, пусть чувствует себя как дома.

Я: А как же я? По-твоему, я не ранимая? Особенно после того, как какая-то паршивая секретарша отказывается даже соединить меня с тобой по телефону?

Бенджамин: Ты должна понять…

Я: Ты тоже должен понять, что я не позволю так с собой обращаться.

Бенджамин: Ты же купила шубку, так хоть теперь веди поприветливее.

Я: Да, я купила шубку, но вопреки твоей воле.

Бенджамин: Ну, пожалуйста, Фонтэн — ради мальчика.

Я: Он уже не мальчик, Бенджамин, нечего так трястись над ним. И ему наверняка до смерти претит тащиться с нами в какой-то ресторан. Мне тоже все это до смерти надоело.

Бенджамин: Завтра утром я сам прослежу, чтобы тебе выдали всю оставшуюся сумму.