Алиби - Браун Сандра

Но, подумал Бобби немного погодя, в любом случае пороть горячку не стоит. Ему придется лечь на дно, по крайней мере до тех пор, пока он не будет знать точно, что происходит.

Остановившись на красный сигнал светофора, Бобби сложил руки на руле и попытался представить себе свое ближайшее будущее. Боковым зрением он заметил еще один автомобиль с откидным верхом, остановившийся рядом. Заинтересовавшись, Бобби повернул голову.

Лица двух девушек, сидевших во второй машине, были частично скрыты большими солнечными очками с желтыми стеклами, но он все же понял, что обе они молоды и хороши собой. Их улыбки были дерзкими и почти вызывающими. Избалованные, испорченные, богатенькие папины дочки, ищущие приключений, определил Бобби наметанным глазом и добавил мысленно: “На свои задницы…"

Иными словами, перед ним была добыча.

Красный свет сменился зеленым, и второй автомобиль, взвизгнув покрышками, унесся вперед. На следующем перекрестке он свернул направо, и Бобби, перестроившись, сделал то же. Девушки заметили его маневр, и он увидел, что они смеются, оглядываясь на него через плечо.

Они остановились на парковке возле модного ресторана. Бобби тоже затормозил и, не выходя из машины, смотрел, как они поднимаются по ступенькам к дверям. Обе были одеты в шорты — такие короткие, что из-под них виднелось дюйма полтора соблазнительных ягодиц. Ноги у обеих были длиной не меньше мили, а обтягивающие топики не оставляли никакой пищи самому богатому воображению. Эти две дурочки — ходячие, хихикающие подстилки — сразу напомнили Бобби о том, в чем он не знал себе равных.

Не торопясь, он свернул на ту же стоянку и, выбравшись из “Мерседеса”, тоже поднялся по ступенькам в ресторан. Девушек он обнаружил почти сразу — они сидели на открытой веранде под ярким зонтиком и заказывали официантке выпивку. Когда та отошла, Бобби плюхнулся на свободный стул за их столиком.

Губы у девушек были пухлыми и розовыми, зубы — белыми, в ушах поблескивали бриллиантовые “гвоздики”. От обеих пахло дорогими духами.

— Я из полиции, — растягивая слова, объявил Бобби самым сексуальным голосом, на какой только был способен. — Скажите, юные леди, вы уже достаточно взрослые, чтобы заказывать спиртное?

Обе захихикали, как сумасшедшие.

— Не беспокойтесь, офицер, с нами все в порядке, — сказала одна.

— Мы уже давно совершеннолетние и можем не только вступать в брак, но и заказывать виски, — поддакнула другая.

— И с чего вы хотите начать?

— Мы приехали сюда развлекаться и открыты для любых предложений.

— Что значит — “для любых”?

— Для любых, способных доставить нам удовольствие.

— Отлично, а то я было подумал, что вы странствующие монашки из католической миссии.

Это замечание вызвало новый взрыв смеха. Девушки хихикали до тех пор, пока не вернулась официантка с напитками. Поглядев на два высоких бокала, Бобби откинулся на спинку кресла.

— Вы знаете, что такое коктейль “Скарлетт”, красавицы? — спросил он небрежно. — Берутся две девушки, один мужчина и ведро лучшего шампанского…

* * *

Секретарша наконец отважилась побеспокоить Хэммонда, который по-прежнему сидел в своем кабинете, не желая никого принимать.

— Важное сообщение, сэр, — сказала она по внутренней связи. — Женщина, на которую со слов свидетеля был составлен фоторобот, была опознана как доктор Юджин Кэрти и доставлена в управление полиции к детективу Смайлоу. В настоящее время детектив ведет допрос.

Хэммонд облился холодным потом.

— Она арестована? — спросил он неожиданно хриплым голосом.

— По словам мисс Манделл, доктор Кэрти согласилась прибыть в управление добровольно, однако предварительно она вызвала своего адвоката. Вы поедете туда?

— Не знаю. Может быть, позже.

— Какие-нибудь указания, сэр?

— Нет.

Секретарша отключилась, но, словно эхо ее слов, на Хэммонда нахлынули вызванные новостями мрачные предчувствия. В том, что Юджин рано или поздно отыщут, он не сомневался, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Смайлоу был жестким и напористым следователем, он был способен вырвать признание даже у Матери Терезы, и Хэммонд с трудом представлял, как будет реагировать Юджин на его вопросы. Станет ли она молчать, или, напротив, расскажет все, что знает? Признается ли она в чем-либо, и если да, то в чем? Как она поведет себя, когда увидит его снова? Расскажет ли она Смайлоу о ночи, которую — по чистой случайности, разумеется, — она провела в постели заместителя окружного прокурора?