Алиби - Браун Сандра

Сам Хэммонд предпочел бы откладывать встречу с Юджин как можно дольше. Он хотел сначала узнать о ней все, что только будет возможно, и в первую очередь — о ее отношениях с Петтиджоном, и только потом предпринимать какие-то шаги. До тех пор ему следовало держаться как можно дальше и от Юджин, и от самого расследования.

И это было вполне осуществимо, во всяком случае — при обычных обстоятельствах. Как правило, прокуратура не вмешивалась в полицейское расследование и подключалась лишь на его завершающем этапе, когда детективы считали, что собрали достаточно улик и свидетельских показаний для предъявления официального обвинения или для передачи дела большому жюри ^[1]. В отличие от Стефи, которая никогда не отличалась терпением и имела довольно смутное представление о профессиональной этике, Хэммонд никогда не торопил события и не вмешивался в работу полицейского управления, предоставляя копам спокойно заниматься своим делом, пока не наставал его черед засучить рукава.

Но дело Петтиджона было одним из немногих исключений из общего правила. Участие Хэммонда в расследовании было необходимо прежде всего по политическим соображениям. Должностные лица в администрации округа и штата, среди которых были как близкие друзья и сторонники Петтиджона, так и его заклятые враги, стремились использовать это убийство в качестве трамплина, в качестве основы для собственной политической платформы и требовали — устно и в печати — скорейшего ареста и суда над убийцей.

Редакционная статья в утренней газете тоже подогревала общественный интерес к расследованию, хотя и содержала лишь общие рассуждения на тему о насилии, от которого не может чувствовать себя защищенным ни простой налогоплательщик, ни столь заметный общественный деятель, как Лют Петтиджон. В дневном выпуске теленовостей, который Хэммонду удалось посмотреть сразу после ухода отца, рассказывалось о своеобразном социологическом опросе, который провел на улицах города корреспондент одной из городских телевизионных студий. “Уверены ли вы в том, что убийца Люта Петтиджона будет схвачен и предстанет перед судом?” — таков был единственный вопрос, который он задавал прохожим. В новостях утверждалось, что отрицательные и положительные ответы разделились примерно поровну, и хотя Хэммонд сомневался, что дело обстояло именно так, все же симптом был очень тревожным. Пресса начинала нагнетать обстановку. Именно этого очень хотелось отцу Хэммонда, но сам он предпочел бы работать в более спокойных условиях.

Впрочем, какое, к черту, может быть спокойствие, когда он сам балансировал на краю пропасти?

И все же ему не хватило мужества сделать шаг навстречу неизбежному, поэтому, вместо того чтобы отправиться в полицейское управление, Хэммонд оставался в кабинете еще минут сорок, безуспешно пытаясь заниматься текущими делами.

Монро Мейсон зашел к нему, как только вернулся с обеда.

— Я слышал, — прогрохотал он с порога, — что у Смайлоу есть подозреваемый! Хэммонд невольно поморщился.

— Новости распространяются быстро, — заметил он мрачно.

— Значит, это правда?

— По-видимому. Я сам узнал об этом только недавно.

— Расскажи-ка вкратце, в чем там суть. Хэммонд быстро пересказал прокурору все, что знал о свидетеле, которого Смайлоу обнаружил в больнице, о фотороботе, составленном полицейским художником на основе его показаний, и о том, как работник муниципальной автостоянки неподалеку от отеля “Чарлстон-Плаза” опознал на портрете доктора Юджин Кэрти.

— Очевидно, эта Юджин Кэрти — известный психотерапевт, — проговорил прокурор.

— Говорят, что да.

— Ты когда-нибудь слышал о ней?

— Нет, никогда.

— Я тоже. Впрочем, моя жена, возможно, что-то знает. Она вообще знакома с половиной города. — Мейсон немного помолчал. — Ты считаешь, что Петтиджон мог быть ее пациентом? — спросил он наконец.

— На данном этапе, босс, я знаю не больше вашего.

— Что ж, посмотрим, что тебе удастся выяснить.

— Я буду каждый день докладывать вам, как идут дела.

— Ты не понял. Я имел в виду сегодня. Отправляйся-ка в полицейское управление.

— Но Смайлоу терпеть не может, когда кто-то начинает совать нос в его дела, — возразил Хэммонд. — В особенности если это делаю я. Насколько мне известно, Стефи уже там, а если еще я подъеду, Смайлоу может решить, что мы ему не доверяем. И поднимет бучу.