По образу и подобию - Робертс Нора

— Мы проверим отпечатки.

— И кое-какие волоски есть. На дорожке, в точке один. Серые. Значит, не ее. На глаз скажу: это не человеческие волосы.

— Спасибо.

— Наверное, опять белка, — предположила Пибоди.

— Может быть. Кем она работала, Пибоди?

— Вела колонку в «Стейдж раит».

Ева кивнула.

— Значит, она возвращалась домой. Пешком. Час ночи — поздновато для театра. Значит, коктейль после спектакля, а может, и ужин. Или свидание. Короткой дорогой через парк. Это ее район, ее территория. В кармане у нее аэрозоль от грабителей, беспокоиться не о чем. Проходишь через парк — и ты опять на улице, практически у себя на пороге. Он ее ждал. Знал это место, знал, что она обязательно здесь пройдет. — Ева нахмурилась и покачала головой. — Узнай о ней все, что сможешь. Ближайшие родственники, муж, сожитель… Я попробую связаться с Селиной еще до того, как мы осмотрим квартиру убитой.

Ева вышла из огороженной зоны, набрала номер и нетерпеливым жестом сунула руку в карман — Селина долго не отвечала. Телефон уже переключился на автоответчик, когда в трубке раздался ее голос:

— Извините, я спала. Еле расслышала звонок. Даллас? Я что, проспала встречу?

— Нет-нет, у вас еще есть время. Вы хорошо спали эту ночь, Селина?

— Хорошо. Приняла транквилизатор и отрубилась, все никак не проснусь. Надо выпить кофе, и все будет в порядке. А почему вы спрашиваете?

— У нас еще один случай.

— Случай чего?.. О боже! Нет!..

— Мне нужно с вами поговорить. Встретимся в кабинете Миры.

— Я… постараюсь приехать как можно скорее.

— Не надо торопиться. Приезжайте к девяти, как назначено. Я сама не смогу приехать раньше.

— Встретимся там. Мне жаль, Даллас. Мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Мать и сестра живут в городе, — объявила Пибоди, когда Ева убрала телефон. — Отец женат вторым браком, живет в Чикаго. Мужа нет. Никогда не была замужем. Детей нет.

— Давай осмотрим квартиру, а потом известим мать.

В маленькой квартирке царил артистический беспорядок, какой, по наблюдению Евы, часто бывает у одиноких женщин. Все стены были увешаны театральными афишами, повсюду валялись программки спектаклей. На блоке связи за последние сутки было записано несколько звонков.

— Словоохотливая девушка, — прокомментировала Ева. — Звонки от матери, сестры, коллег, подружек и от парня по имени Лукас. Очевидно, это ее романтическое увлечение. Вся эта болтовня подсказывает мне, что вчера вечером она ходила на спектакль в театре Троицы, а потом у нее был ужин с подругами. Давай проверим подруг и попробуем установить, кто такой этот Лукас.

— Я посмотрю, что можно узнать у соседей. — Когда Пибоди вышла, Ева продолжила осмотр.

Она пришла к выводу, что жертва жила одна, но принимала мужчин — или мужчину — время от времени. Эротическое белье в ящиках, несколько стандартных эротических игрушек. По квартире было расставлено несколько фотографий в рамочках. На двух из них вместе с жертвой был изображен один и тот же мужчина. Кожа цвета кофе с молоком, черные волосы, небольшая аккуратная бородка, широкая белозубая улыбка. «Симпатичный парень», — подумала Ева. Она готова была биться об заклад, что Лукасом зовут именно его.

Она конфисковала одну из фотографий в качестве улики. Если им не удастся узнать фамилию, можно будет установить личность по этой карточке.

Итак, общительная, дружелюбная женщина, влюбленная в театр. Поддерживала дружеские отношения с матерью и сестрой, судя по телефонным разговорам, имела нескольких подруг и моногамную романтическую связь с мужчиной по имени Лукас.

И умерла, потому что прошла через парк, чтобы не делать крюк в три квартала…

«Нет, — поправила себя Ева. — Она умерла, потому что кто-то наметил ее, выследил и убил. Если бы она не пошла через парк вчера ночью, нашелся бы другой способ в другое время».

— Лукас Грандс, — доложила вернувшаяся Пибоди. — Автор песен, джазовый музыкант. Они уже давно встречаются. Соседка сказала, полгода или больше. Она видела, как жертва уходила вчера вечером около семи. Они не разговаривали, только помахали друг другу, но соседка говорит, что на ней были джинсы, синий свитер и короткий черный жакет.

— Узнай адрес Грандс. Сначала поговорим с матерью, потом с ним.

Ева не знала, что хуже: сказать матери, что ее дочь мертва, и увидеть, как из нее самой уходит жизнь, или сказать мужчине, что его женщина мертва, и увидеть, как он распадается на куски.