Плата за красоту - Робертс Нора

– Вовсе я не расслаблялась. Просто они не обращали внимания на мою зажатость. У тебя замечательная семья. Я даже позавидовала тебе. – У Миранды задрожал голос, она помотала головой и заставила себя проглотить еще ложку супа. – Вы так любите друг друга, радуетесь, когда вы вместе. Этого не купишь ни за какие деньги. – Она слабо улыбнулась. – И не украдешь.

– Это можно сделать самому. Стоит только захотеть.

– Надо еще, чтобы и другим была необходима твоя любовь. – Она вздохнула и попробовала вино. – Если бы у меня с родителями были такие отношения, я бы тут с тобой не сидела. В этом вся проблема. Если в семье не орут и не машут кулаками, это еще не означает, что все замечательно. Иногда безупречная вежливость свидетельствует о полнейшем безразличии.

– Ты с ними когда-нибудь об этом говорила?

– Пожалуй что, нет. – Миранда смотрела на огни вечернего города, на первые звездочки в темном небе. – Я сама не очень понимаю, как об этом надо говорить. И вообще, сейчас все это неважно. Мы должны найти того, кто убил Джованни.

Он не стал настаивать и снял крышку с блюда.

– Никто не умеет готовить мясо лучше флорентийцев. Расскажи мне о Джованни. У нее словно тисками сжало сердце.

– А что ты хочешь от меня услышать?

– Для начала расскажи, как вы познакомились и что ты о нем знаешь.

Так ей будет легче, подумал Райан, а подробности он выспросит позже.

– Он был замечательным, и человек хороший, и профессионал отличный. Родился во Флоренции, пришел работать в «Станджо» десять дет назад. Время от времени приезжал к нам в институт Там я, собственно, с ним и познакомилась шесть лет назад. – Она потерла пальцами виски. – Он был чудесным человеком, красивым, веселым. У него не было семьи. Любил женщин, и они его любили. Был очень внимательным, всегда заметит, если на тебе новая блузка или прическу новую сделала.

– Вы были любовниками?

Она поморщилась, но отрицательно помотала головой.

– Нет. Мы были друзьями. Я его очень уважала, доверяла его суждениям, ценила его дружбу. И воспользовалась его хорошим отношением, – тихо добавила она, встала из-за стола и подошла к перилам.

Ей нужно время. Джованни убили. Она не в силах это изменить. Скоро ли она сможет спокойно воспринимать простую непреложность двух этих фактов?

– Это Джованни мне позвонил, и сообщил, что бронза признана фальшивой, – продолжила она свой рассказ. – Он хотел меня подготовить перед разговором с матерью.

– Она ему доверяла?

– Он работал вместе со мной на том проекте. И его вызвали для объяснений, когда обнаружилось, что мои выводы неверны. – Миранда вернулась к столу, снова села. – Я воспользовалась его дружбой, его любовью. Считала, что имею на это право.

– Ты только сегодня рассказала ему, что со статуэтки была снята копия?

– Да. Я позвонила ему, когда ты спускался вниз. Попросила встретиться со мной в церкви Санта-Мария. Сказала, что это крайне срочно и важно.

– Куда ты ему позвонила?

– В лабораторию. Я знала, что смогу поймать его там в конце дня. Я взяла с собой обе бронзы, спустилась вниз, вышла во двор, пока ты стоял у стойки. Мы встретились минут через пятнадцать после моего звонка. Он пришел прямо из «Станджо».

Вполне достаточно времени, чтобы рассказать кому-нибудь о звонке Миранды, о месте встречи, подумал Райан.

– Что ты ему сказала?

– Почти все. Объяснила, что бронза, которую тестировали у Понти, сейчас у меня и что это не та вещь, которую исследовали мы с ним. Сказала, что могла, о «Давиде». Кажется, он мне не поверил, но внимательно выслушал. – Она поковыряла мясо на тарелке, но отложила вилку. У нее уже не было сил притворяться. – Я попросила его взять обе статуэтки в лабораторию, провести все тесты, сравнить. Пообещала, что свяжусь с ним завтра утром. Я не сказала, в какой гостинице остановилась, потому что не хотела, чтобы он звонил или приходил сюда. Не хотела, чтоб ты знал, как я поступила со статуэтками.

Поняв, что ни один из них не собирается отдавать должное стейкам по-флорентийски, Райан взял сигару.

– Может быть, именно благодаря этому мы сидим тут и наслаждаемся лунным светом.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Пораскиньте мозгами, доктор Джонс. Статуэтки были у твоего друга, и теперь он мертв. Орудие убийства и «Давид» предусмотрительно оставлены возле трупа. Что их связывает? Ты. – Он раскурил сигару, давая Миранде время осознать то, что он сказал. – Если бы полиция нашла статуэтки на месте преступления, они кинулись бы разыскивать тебя. Тот, кто это совершил, знает: ты о многом догадываешься и уже достаточно преступила закон, чтобы избегать встречи с полицией.