Жемчужная луна - Стоун Кэтрин

Неужели она забыла о Тяньаньмынь?

– Мама, мама, – тихо прошептала Мейлин, – пожалуйста, будь осторожна!

Алисон не смотрела «Интервью с ньюсмейкером», с одиннадцати до половины двенадцатого вечера она разговаривала с отцом. Пятничные разговоры не были единственными, когда Алисон связывалась с родными, но единственными, когда отец и дочь могли поговорить без того, чтобы их прерывали любящие и чрезмерно заботливые в своей любви родственники.

Алисон со страхом ожидала этого разговора – она не собиралась лгать отцу. Она просто хотела опустить несколько событий прошедшей недели – не только самое незначительное, уничтожение всех ее снимков, но и по-настоящему важное: то, как Джеймс обнял ее, как горели желанием его глаза, перед тем как он приказал ей покинуть Гонконг, и как она храбро отказалась подчиниться его приказу; беспокойство о том, что сложная женщина, с которой она только начала завязывать отношения, могла уничтожить ее фотографии и разрезать на кусочки радужное шелковое платье; и догадку о том, что Мейлин Гуань – дочь Джулианы.

Алисон беспокоилась о том, что ее голос может выдать ее, что он будет звучать или слишком неуверенно, или слишком бодро. Но этого не произошло, ее голос сегодня звучал, как обычно, она ощущала в себе какую-то новую силу, сознавая, что теперь Гонконг – ее дом.

Однако без неуверенного тона при разговоре не обошлось, только он исходил с другого конца планеты, из Далласа, а не из Гонконга. Когда Алисон поделилась с отцом радостью, что она, кажется, начинает сближаться с талантливой архитекторшей проекта, последовало непонятное молчание, прежде чем последовал ожидаемый Алисон ответ, что отец тоже надеется, что их отношения улучшатся. А когда она похвасталась ему, что сама Джулиана Гуань взялась шить для нее платье из шелка цвета нефрита, которое она наденет на Новый год, в трубке возникла новая пауза.

– Такое впечатление, что линия проходит по большему числу спутников, чем обычно, – не выдержала наконец Алисон.

Гарретт хорошо слышал ее, но снова выдержал паузу, прежде чем ответить:

– Я тоже так думаю.

– Ну тогда я тебя покидаю, чтобы ты подумал над вопросом, который, я знаю, поставит тебя в затруднительное положение – что ты все-таки думаешь насчет приезда в Гонконг? Годится любое время, но учти, что до одиннадцатого декабря я буду слишком занята.

Повесив трубку, Гарретт долго сидел за столом в своем кабинете, снова и снова перебирая в памяти слова Алисон. Итак, Алисон и Мейлин становятся друзьями. Алисон и Джулиана познакомились друг с другом. Он испытывал такое волнение, что не мог говорить. Но почти совсем его добило то, что Алисон не сказала: что этот архитектор, становящийся подругой Алисон, и модельер, шьющий ей платье, – дочь и мать.

Но почему Алисон ничего не знает об этом? Ответ был очевиден и страшен: Мейлин и Джулиана не общаются друг с другом, они в ссоре. Что-то разрушило связь между Дочерью Великой Любви и женщиной, которую он полюбил навсегда.

Гарретт начал писать письмо Джулиане, хотя, по правде говоря, он начал сочинять его в душе еще в июне. На этой нежной материи писать было гораздо легче, чем на бумаге. Трудно было даже написать первые строки. Сначала он хотел написать: «Моя милая Джулиана, моя любовь», но это показалось ему слишком самонадеянным.

Насколько он понимал, Джулиана замужем и счастлива. Но ведь именно такой судьбы для нее он и хотел? Ведь он хотел, чтобы она была счастлива? Чтобы она любила? Так ведь?

Тогда он решил, что лучше всего написать как обычно: «Дорогая Джулиана», и принялся мучительно сочинять дальше. Он писал и писал, – несколько страниц нежных признаний, которые он все равно никогда не отправит. Он писал о своей любви, о том, как ему не хватает ее и что им суждено воссоединиться… словно судьба решила в конце концов вознаградить их за хорошее поведение. Нет, такие нежности посылать не стоит, да в этом нет и необходимости. Женщина, которую он любил, сама все знала и без его писем. В конце концов он написал совсем просто.

«Дорогая Джулиана,

Я обещал тебе, что никогда не вернусь в Гонконг. Но ведь теперь обстоятельства изменились, не так ли? Я хотел бы приехать десятого числа, чтобы встретиться с тобой и на следующий день ошарашить своим появлением Алисон. Но ты можешь назначить любой другой день, Джулиана, и я ничего не сделаю без твоего разрешения. Пожалуйста, ответь мне.

Гарретт».