Звезда - Стил Даниэла

– Ты готова идти? – Его слова прозвучали очень дружелюбно. Он помог ей подняться и повел к выходу мимо множества незнакомых ей людей. Некоторые из них узнавали его, но на этот раз он не останавливался. Он прямо шел к выходу, делая вид, что не замечает, как все смотрят на его спутницу. Несколько минут спустя он помог ей выйти из машины у входа в отель. Она поблагодарила его, и он ушел. Кристел поднялась к себе в номер с намерением лечь в постель и хорошенько выспаться перед завтрашним днем.

Но, лежа в кровати, она никак не могла уснуть. Впервые за долгое время она думала не о Спенсере. Она думала о своем новом импресарио, и, хотя признавала, что Перл была права и он действительно – само очарование, Кристел, не зная почему, чувствовала, что боится его.

26

Кристел начала работать над картиной, и, как и сказал ей педагог, это оказалось гораздо легче, чем она думала. Правда, трудиться приходилось много и напряженно, но все окружающие, казалось, были готовы помочь ей. Она каждый день учила роль и старалась пораньше ложиться спать, но в этом ей мешали мужчины, которые звонили каждый день, как она знала, по указке Эрни. Все были необыкновенно вежливы, обходительны и очаровательны. Они приезжали за ней в вечерних костюмах и на дорогих машинах: знаменитые актеры, популярные певцы, известные танцоры... Некоторых из них она видела в кино. Теперь они сопровождали ее везде: в казино, «Коконат гроув» или «Мокамбо». Все казалось сном, и Кристел порой не могла найти слов, когда пыталась написать Перл. Она описывала вечеринки, на которых бывала, и тех знаменитостей, с которыми встречалась. Иногда ей казалось, что подруга ей не поверит. Все слишком смахивало на историю из какого-нибудь журнала про мир кино, однако для Кристел это стало реальной жизнью. Конечно, в первую очередь она писала о том, как продвигается работа над картиной.

И когда съемки были в самом разгаре, ей позвонил Эрни:

– Отдыхаешь?

– О, я каждый вечер с ног валюсь от усталости, – измученно засмеялась она, и он улыбнулся в ответ.

– А почему ты сегодня дома?

– Я так устала, что решила сегодня спрятаться ото всех. Я просто не в состоянии одеться.

Он запросто мог бы приказать ей сделать это, но прекрасно понимал, что она еще не готова к тому, чтобы исполнять его приказы. Он ласково спросил ее самым наивным тоном, стараясь не напугать:

– Совсем не в состоянии? Даже для меня?

– О, мистер Сальваторе... – Она замолчала, совершенно измученная. Ей приходилось вставать в четыре утра каждый день и в половине шестого быть уже в студии, чтобы успеть накраситься и надеть костюм.

– Что ты имеешь против старика Эрни? Или я в чем-то провинился?

– Конечно, нет, простите меня. – Ее слова прозвучали очень искренне, ведь она так многим ему обязана. Она понимала, что не сможет ему отказать, но пожалела, что позвонил именно он. Кристел действительно очень устала.

– Не стоит извиняться. Просто в другой раз помни об этом. Как насчет того, чтобы где-нибудь поужинать? Тебе даже не придется одеваться, тебя никто не увидит.

Кристел вздохнула с облегчением. Все-таки хорошо, что он позвонил. Она улыбнулась, глядя в окно.

– И я могу надеть джинсы?

– Почту за честь. Возьми с собой купальник, если он у тебя есть.

– Куда мы поедем? – В ее голосе звучал неподдельный интерес.

– В Малибу. Я знаю там одно прекрасное местечко. Ты сможешь отдохнуть, и я отвезу тебя домой пораньше.

– Это замечательно. – Она быстро собралась, уложила волосы в высокую прическу, натянула джинсы и одну из своих старых рубашек, которые привезла из дома, и, конечно, неизменные ковбойские ботинки. Взглянув в зеркало, она вдруг узнала себя. Так легко чувствовать себя без всех этих нарядов и косметики.

Через десять минут Эрни заехал за ней, и она удивилась – на нем тоже были джинсы. Он довольно засмеялся, увидев ее.

– Все-таки какой у нас глупый народ. Я бы с удовольствием снимал тебя в картине именно в таком виде, Кристел. Но боюсь, меня никто не поймет. – Он заметил, что ботинки у нее самые что ни на есть настоящие, так же как и джинсы. Он вспомнил, что она рассказывала ему про свое детство в долине, когда они ужинали в «Браун дерби».

Ей стало намного легче с ним, чем раньше. Хорошо, что они не пойдут в один из этих шикарных ресторанов, где все вечно пялятся на нее. Но ей даже в голову не пришло спросить, куда они направляются. Они весело болтали о ее детстве, он рассказал ей о своей юности в Нью-Йорке. И вдруг она обнаружила, что они остановились в уединенном месте, далеко от шоссе, возле небольшого дома, стоящего прямо у океана.