Звезда - Стил Даниэла

Они выглядели как новобрачные, и никто бы никогда не сказал, что он женат на другой женщине. Кристел щебетала без остановки, а он радостно смеялся, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать ее. Он восхищался всем, о чем она говорила. Она ни разу не заговорила о политике или о тех вещах, о которых они вечно спорили с Элизабет. Она говорила просто о жизни и о том, что было понятно и интересно им обоим.

Они вернулись в ее комнату и там снова любили друг друга. И когда вечером опять пошли гулять, он вдруг ужаснулся при мысли, что им придется расстаться. Каждый час без нее казался ему вечностью, и он отправился в дом к Барклаям, чтобы забрать свои вещи и поселиться у Кристел на то время, пока он будет в Сан-Франциско. Собирая вещи, он вдруг вспомнил об Элизабет, но тут же отбросил эти мысли. Она осталась в прошлом. Все на свете казалось ему теперь не важным. Кроме Кристел.

В тот вечер, проводив Кристел на работу, Спенсер, чувствуя, что должен это сделать, позвонил Элизабет. Он поднял ее с постели, хотя было только пол-одиннадцатого. Она сказала, что очень устала, и безразличным голосом спросила, когда он уезжает в Корею.

– Еще ничего не известно. Я позвоню тебе, когда буду знать наверняка. – Потом он сказал, что ему было очень одиноко в их доме и он решил перебраться к друзьям. Она понимающе улыбалась, разговаривая с ним, и он обещал перезвонить ей через несколько дней. Если он ей понадобится, она может оставить сообщение в доме Барклаев. Он будет звонить туда время от времени. Он говорил ей все это холодным, безразличным голосом, хотя похоже, что Элизабет этого не заметила.

А через полчаса он ушел из их дома. Мысли об Элизабет покинули его, и он очень надеялся, что она сама скоро уйдет из его жизни. Ему казалось, что они никогда и не были женаты. Но сейчас он не хотел об этом думать. В тот вечер он просто сидел в ресторане и слушал, как поет Кристел, и знал, что она поет для него. Когда она закончила работу, они вернулись в дом на Грин-стрит. Он никогда еще не был так счастлив, и Кристел была такой хорошенькой в простеньком цветастом платье. Она оставляла все свои шикарные наряды в ресторане. Она опять превратилась в ребенка с распущенными волосами и без косметики на лице. Она улыбалась ему и выглядела юной и счастливой.

С возвращением Спенсера, казалось, все печали покинули ее. Во всем мире существовали только они двое.

– Спенсер, – тихо проговорила она, глядя ему в глаза, – ты будешь писать, когда уедешь?

– Конечно, буду.

Но они оба очень хорошо знали, что по возвращении ему придется решать проблему своего брака. И Спенсер еще не знал, как это сделать. Он жил с ней все эти дни, и Кристел ничего больше от него не требовала. На этот раз он не давал никаких обещаний, он знал, что не сможет сдержать их. Но он ничего и не скрывал от нее. Они оба радовались тому, что имели. Две недели пролетели незаметно, самые счастливые недели в их жизни.

24

Третьего сентября Спенсер вернулся в Монтерей. Через два дня он должен был лететь в Тэгу через Токио. Перед отъездом он приехал в Сан-Франциско, чтобы провести последнюю ночь с Кристел. В этот вечер Гарри дал девушке выходной, и Спенсер с Кристел долго бродили по городу, взявшись за руки, разговаривали, смеялись. Им так хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончилась, они старались навсегда запомнить каждое проведенное вместе мгновение. Никто из них ни о чем не жалел. Жизнь была прекрасна.

– Ты ведь ни о чем не жалеешь, правда? – Он очень беспокоился за нее, но за исключением этих последних, проведенных вместе часов у него не было больше ничего, что бы он мог ей дать. Когда он уедет, ей понадобятся вся ее сила и мужество. Спенсер понимал, что этих качеств может не хватить. И очень сожалел о том, что у нее нет никого, кто бы мог позаботиться о ней так, как бы ему хотелось.

– Конечно, нет. Я слишком тебя люблю, чтобы сожалеть о чем-нибудь, – улыбнулась она. Она казалась умиротворенной и странным образом повзрослевшей за эти две недели, проведенные с ним. Она наслаждалась его близостью, с трепетом ждала ночи, когда они растворялись друг в друге. – И еще я буду ужасно скучать без тебя. – Вдруг она добавила, беспокойно посмотрев на него: – Береги себя, Спенсер... С тобой ничего не должно случиться.

– Со мной ничего не случится, глупышка. Все будет в порядке. И я вернусь раньше, чем ты думаешь.

Но ни он, ни она не знали, что станет с ними, когда он вернется из Кореи. На эти вопросы у них сейчас не было ответов и, может, не будет никогда. Он очень надеялся, что вдали от нее все правильные решения придут сами собой. Он обязательно должен что-нибудь предпринять. Так продолжаться не может. Но пока он не мог дать Кристел никаких обещаний, она их и не требовала от него. Ей достаточно того, что он подарил ей эти удивительные две недели. А началось это в день ее рождения, когда он пришел к ней.