Женская месть - Робертс Нора

Он стремился быть ироничным, чтобы она не поняла, как он уязвлен.

– Да, я тебя не забуду.

Он заставил ее изменить положение, и теперь она лежала поперек его тела, ее волосы рассыпались, прикрывая обоих. Их взгляды встретились. В них был открытый вызов.

– Давай-ка проверим это, – сказал Филипп и притянул ее к себе, снова целуя в губы.

Когда Адриенна проснулась, солнце уже ярко светило в окна. Во всем теле она ощущала тупую, но сладостную боль, напоминавшую о том, как она провела ночь. У нее возникло желание восстановить в памяти подробности этой ночи. Ей хотелось перебирать эти воспоминания, как прекрасные драгоценные камни. Но где-то в глубине ее существа пряталась мысль о том, что покорность женщины в постели означает ее покорность во всем.

Филипп спал рядом с ней. Она не предполагала, что он останется на всю ночь и будет обладать ею снова и снова. Она не предполагала, что ей будет так приятно лежать в темноте, слушая его ровное дыхание. Она с нежностью рассматривала лицо любимого в утреннем свете.

Нежность. Она росла в ней, и Адриенна старалась подавить это чувство. Ей хотелось провести пальцами по его щеке, прикоснуться к нему, дотронуться до его волос, запустить в них пальцы. Ей хотелось убедиться в том, что все произошедшее между ними ночью случилось на самом деле, а не пригрезилось ей.

Осторожно она потянулась к нему рукой, пробежалась кончиками пальцев по его коже, и в этот момент его глаза открылись. Адриенна отдернула руку.

Филипп, рефлексы которого не притуплялись даже во сне, обхватил пальцами ее запястье и поднес руку к губам.

– Привет.

– Доброе утро. – Адриенна вдруг почувствовала себя неловко, нелепо, неуютно. – Мы все проспали.

– Но ведь для того и существуют праздники. – Филипп перекатился в постели и уткнулся лицом в шею Адриенны. – А также для других приятных занятий.

Она закрыла глаза. Неужто так трудно подавить в себе страсть? Она хотела его теперь даже больше, чем ночью.

Влечение к любимому, после того как она познала его нежность и страсть, всецело овладело ею.

– А как насчет завтрака? – спросила она, стараясь ничем себя не выдать.

Филипп отодвинулся.

– Проголодалась?

– Умираю от голода.

– Может, заказать завтрак по телефону?

– Да нет, – сказала она, ненавидя себя за обман. – Пожалуй, лучше сначала принять душ, а потом отправиться понырять в Паланкар.

– Ты наняла лодку? – Нет.

Когда он сел в постели, Адриенна отстранилась, чтобы их тела больше не соприкасались.

– Позволь мне позаботиться об этом. Я и сам с удовольствием приму душ, а через час встретимся в ресторане. После завтрака сможем отправиться к морю.

– Прекрасно. – Адриенна заставила себя улыбнуться. – Возможно, я задержусь немного. Мне еще надо позвонить Селесте.

– Ну, особенно не задерживайся.

Он поцеловал ее, и Адриенна, уже мучимая раскаянием, вся отдалась этому поцелую. Филипп с сожалением выпустил ее из объятий.

– А знаешь, люди могут довольно долго обходиться без пищи.

В ответ она напряженно рассмеялась:

– Но только не я.

Когда Филипп ушел и Адриенна осталась одна, ее охватила грусть. Взяв себя в руки, она быстро поднялась с постели и принялась за дело.

Она задерживалась уже на четверть часа. Филипп сидел у окна ресторана и наблюдал за солнцепоклонниками, натиравшимися маслом для загара. Он знал, что есть женщины, которые не ценят время, но тут же напомнил себе, что Адриенна к их числу не принадлежит. Сдерживая нетерпение, он допивал уже вторую чашку кофе. Если мужчина начинает считать минуты, это означает, что он не в форме. Филипп взял в руки розу, которую положил рядом с ее тарелкой. Он был совсем не в форме.

Прошлой ночью с ним случилось нечто большее, чем пароксизм страсти и ее удовлетворение. Что-то в нем кардинально изменилось. Он не искал никого, даже и не мечтал найти, кто подошел бы ему так идеально, как она. «Впрочем, и я ей тоже подошел», – подумал он, закуривая сигарету. Если Адриенна считает, что после близости с ним ничего в ее жизни не изменилось, он докажет ей, что она заблуждается.

Впервые в жизни Филипп принял решение, которое не должно было послужить его благу или выгоде, и все-таки он его принял. И, черт возьми, не собирался тратить утро на то, чтобы убеждать любимую, что решение это было правильным.

Филипп раздавил сигарету в пепельнице, оставил ее дымиться, а кофе остывать и вышел из ресторана. К тому моменту, когда он приблизился к двери ее номера, в нем все возрастало беспокойство. Обругав себя влюбленным дураком, он постучал в дверь сильнее, чем это было необходимо.