Утро после «Happy End» - Веденская Татьяна

– Что с-случилось, – переспросила я заплетающимся языком.

– Уже первый час ночи! Ты считаешь, это нормально, приходить домой пьяной посреди ночи? Почему ты отключила телефон?

– Я не отключала! – замотала головой я. Но, уже мотая ею, я вспомнила, что действительно, Костя звонил, а я нажала на кнопку, потому что Денис в этот момент говорил мне что-то очень-очень важное. Я не сочла возможным его прервать.

– И почему же ты приперлась так рано? – продолжал орать супруг. Меня охватило чувство, что я опять школьница, которую мама ругает за опоздание, Нет, у нас с мужем определенно сложились родственные отношения.

– Я просто выпила и забыла про время. Больше не буду, – с облегчением выдохнула я. Мне вспомнилось, что наши окна выходят на другую сторону. Поэтому, что бы там Константин ни орал, видеть он ничего не мог. Собственно, ничего и не было, запоздало напомнила себе я. Но на сей раз даже я сама в это не поверила.

Глава 3.

Об искусстве быть невидимкой

Утро добрым не бывает – правило, из которого практически не бывает исключения. Не знаю, как у вас, а у меня, как у истинной «совы», необходимость вставать по утрам вызывает глухое неудовольствие, а местами негодование. Ну почему законодатель не установил трудовые нормы, при которых рабочий день начинался бы с обеда и длился бы часов до десяти? Вот вы часто ли встречаете ископаемых граждан, именующих себя «жаворонками»? Так-то! Значит, абсолютное большинство трудоспособного населения идет против природы, выдирая себя из-под одеяла в семь утра. Впрочем, мне, наверное, повезло вдвойне, потому что этот самый ископаемый «жаворонок» вот уже четыре года спит со мной под одним одеялом. Поэтому большую часть времени мы с ним смотрим, как любимый (любимая) еще или уже спит. Косте удается отключиться уже в половине десятого, да и то, мне кажется, что он держится только для того, чтобы успеть употребить в себя последние новость по первому каналу. К половине десятого все основные новости заканчиваются, поэтому Константин Яковлевич немедленно покидает наш мир, чтобы вернуться в него около шести утра. Так что в момент, когда я подхожу к кровати, он уже мирно сопит. А когда я с трудом разлепляю веки под вой будильника, он уже помылся, побрился и смотрит на кухне новости в ожидании завтрака.

– Это несправедливо, что я на бегу должна делать тебе завтрак, тогда как ты смотришь телик, – много раз возмущалась я.

– Жизнь вообще несправедливая штука, – философски реагировал он. – Вставай раньше и тебе не придется бегать.

– Это тупик, – вздыхала я и запихивала хлеб в тостер. Да, жена должна готовить еду. С этим не поспоришь. А поскольку я привыкла все в жизни делать всерьез и со старанием, то завтраки, которые я подавала супругу, привязывали его ко мне гораздо сильнее, чем чувство долга. Еще бы. Где еще ты сможешь откушать перед рабочим днем сэндвичи «Бенедикт» с обжаренным до хрустящей корочки беконом, круассаны с теплым сливочным маслом, ароматный кофе с шапочкой из взбитого молока с корицей. Варианты разнились, но результат был один – Костя за обе щеки лопал мои завтраки (впрочем, как и обеды, полдники, ужины и вообще все, что я подавала ему на стол), целовал меня в щеку и отбывал по своим делам. А я отбывала по своим. Мои дела располагались на Ленинских Горах, в здании МГУ, но только не надо думать, что я имею какое-то отношение к фундаментальной науке или к взращиванию нового поколения ученых, которые будут изобретать очередную бомбу или строить гипотезы о происхождении человека. К науке я глубоко равнодушна, но МГУ, будучи прогрессивным учреждением и шагая в ногу со временем, сдавало в аренду российскому бизнесу те помещения, без которых российская наука вполне могла бы обойтись. И мое турагентство располагалось в красивейшем и подавляющем размерами (у проектировщика, наверное, были нехилые комплексы) главном здании. Каждый Божий день я взлетала и падала по шахтам стареньких лифтов, окруженная гвалтом и сутолокой студенческой массы. Я проходила длинными коридорами с высоченными потолками и каждый раз чувствовала себя причастной к чему-то нетленному, вечному. Но потом я пересекала черту, разделявшую цитадель науки и источник туристической радости и приступала к исполнению своих обязанностей. Обязанностей у меня было тьма.

– Ты записала тургруппу на перелет?

– Какую тургруппу?

– Я посылал тебе СМС, – рычал вечно опаздывающий во всем, как кролик из страны чудес, Василий Рокотов, мой НН (непосредственный начальник). Если есть на свете такая порода людей, которая предпочитает жить в вечном аврале, так это мой НН. Все, что он делал, надо было закончить еще вчера. Все, с кем он работал, через некоторое время начинали сходить с ума. И именно потому, что я приносила хоть каплю размеренности в его хаос, меня так ценили и оплачивали в нашем агентстве.