Одно лето - Робертс Нора

Она удивилась, он заметил, но не отпрянула. Впрочем, на губах у нее не было той полуулыбки, которой женщины обычно награждают мужчин, прикоснувшихся к тому, что им понравилось.

Ее волосы оказались мягкими. Колби давно заметил это и теперь смог подтвердить свою догадку. Его, правда, по-прежнему расстраивало то, что они не развевались свободно, их нельзя было пропустить сквозь пальцы.

Он не понимал Брайан. Пока не понимал. Она зарабатывала на жизнь, снимая элиту, блеск, показную роскошь, а сама при этом была невзыскательна. Из украшений носила только тонкую золотую цепочку, на которой в ложбинку между грудей спускался маленький египетский крест. Духами не пользовалась, но аромат ее тела манил Шейда. Она могла с помощью нескольких женских штучек превратиться в нечто восхитительное, но, кажется, игнорировала эту возможность, предпочитая простоту. И это само по себе привлекало.

Несколько часов назад Брайан решила, что не позволит ставить себя в тупик. Шейд же только что решил, что не позволит себя соблазнить, и тут же молча выпустил ее косу.

– Куда тебя отвезти, домой или в студию?

Вот так? За несколько секунд он справился с ней и теперь хотел знать лишь, где ее высадить.

– В студию. – Она наклонилась и подобрала сумку с камерой.

Во рту пересохло, но она выкинула еще наполовину полную банку с газировкой в урну, сомневалась, что сможет глотать, в горле стоял ком. А пока они шли к машине Шейда, Брайан поняла, что если она сейчас хоть что-нибудь не скажет, то взорвется.

– Тебе нравится образ холодного и высокомерного человека, который ты себе создал?

Шейд даже не взглянул на нее, хотя с трудом сдержал улыбку.

– Мне с ним удобно.

– А людям, которые решились подойти к тебе ближе, чем на полтора метра, нет. – Она, черт побери, выведет его из равновесия. – Может быть, ты сам на себя слишком сильно давишь? – предположила Брайан. – Шейд Колби, пленительный и загадочный, опасный и мощный, как его фотографии.

На этот раз Колби улыбнулся, удивив Брайан. Ей почему-то захотелось взять его за руку и посмеяться вместе.

– Где ты прочитала эту ерунду?

– В «Селебрити», – пробурчала она. – Апрельский выпуск пятилетней давности. Там был репортаж с аукциона, на котором продавали фотоснимки. Твой ушел с молотка за семь с половиной тысяч.

– Правда? – Он обвел взглядом ее профиль. – А у тебя память лучше, чем у меня.

Брайан остановилась и повернулась к нему.

– Черт побери, это я его купила! Снимок улицы, тяжелый, атмосферный, завораживающий. Но если бы я тогда была с тобой знакома, не дала бы за него и десяти центов! Выкинула бы его, добравшись до дома! Но фотография меня зацепила. Правда, сейчас мне, пожалуй, придется повернуть ее к стене месяцев на пять, пока я не забуду, что фотограф, который ее сделал, такой придурок!

Шейд спокойно все это выслушал, а потом кивнул:

– Ты становишься очень красноречивой, ко гда злишься.

Коротко выругавшись, она отвернулась и пошла к машине. Шейд догнал Брайан у передней пассажирской двери.

– Раз уж мы собираемся жить вместе следующие три месяца, выскажи все сразу.

Брайан старалась говорить как ни в чем не бывало, но ничего не получалось, она все равно цедила слова сквозь зубы.

– На тему?

– На тему того, что тебя во мне раздражает.

Она глубоко вздохнула, потому что ненавидела злиться, это ее всегда выматывало, взяла себя в руки, схватилась за верхнюю часть открытой двери и наклонилась к Шейду.

– Ты мне не нравишься. Говорю об этом прямо, потому что раньше не встречала столь неприятных людей, как ты.

– Ни разу?

– Ни разу.

Почему-то Колби ей поверил. Кивнул и накрыл ее ладони своими.

– Я бы не хотел, чтобы меня причисляли к какой-нибудь группе. И еще, мы вовсе не обязаны друг другу нравиться.

– Работать легче, если партнер не раздражает.

Не убирая рук, Шейд обдумал эту мысль. Его ладони были грубыми, кожа Брайан – мягкой. Этот контраст ему нравился, возможно, даже слишком нравился.

– Ты любишь, когда все легко и просто?

Это прозвучало как оскорбление. Брайан выпрямилась и тут же отшатнулась назад из-за того, что ее глаза были на уровне рта Колби.

– Да, трудности мне не нравятся. Они мешают и вечно все портят. Я бы предпочла избавиться от них и заниматься тем, что действительно важно.