Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиотт

– Нам нечего больше сказать друг другу, – устало продолжала Эмили. – Все уже было сказано – несчетное количество раз. И ничего не изменилось.

«Я, я изменился!» – захотелось вдруг закричать Шепу. Но он не мог сказать этого сейчас, потому что Эмили ни за что не поверила бы ему. Она наверняка решит, что это еще одно данное с легкостью обещание, которое он не собирается выполнять.

– Могу я раздеться? – спросил Шеп.

– Я предпочла бы, чтобы ты ушел.

Хмуро глядя в затылок Эмили, Шеп все-таки снял дубленку и повесил ее на вешалку у двери. Он постоял в нерешительности и присел на диван в противоположном от Эмили конце.

И только теперь она посмотрела на него и произнесла:

– Как я уже сказала, ничего не изменилось. Ты по-прежнему делаешь то, что хочешь, не считаясь с желаниями других. Но это мой дом, мистер Темплтон. Не наш, а мой.

– Но это, – сказал Шеп, указывая на ее живот, – наш ребенок. Не твой, а наш.

Эмили вскинула подбородок.

– Ты так уверен в этом? Я ведь думала, что ты погиб, помнишь? Кто сказал, что я не могла завести любовника?

Шеп посмотрел на нее долгим взглядом, а потом тихо произнес:

– Когда я впервые узнал, что ты беременна, я мог думать только о том, когда должен родиться ребенок, мой он или не мой. Если отец я, ты должна быть беременна восемь месяцев.

– А если бы я была, допустим, на шестом месяце, что тогда? – Эмили с вызовом посмотрела на него.

– Моя мать прочла мне целую лекцию о том, что такое переносить беременность одной, как это приходится делать тебе.

– Твоя мать? – удивленно произнесла Эмили. – Но я никогда не нравилась твоим родителям. С чего это им пришло в голову волноваться за меня? Впрочем, неважно. Сейчас разговор не об этом.

– Конечно не об этом. Я вдруг понял, Эм, что все равно приеду сюда, независимо от того, когда должен родиться ребенок и чей он на самом деле. Для меня непереносима мысль о том, что ты одна, что тебе страшно. Если бы ребенок не был моим, мы разобрались бы с этим позже, но я все равно бы приехал, потому что не хочу, чтобы ты была одна в такой момент. Я твердо принял решение быть с тобой рядом, как только узнал о твоей беременности. А когда услышал, что ребенок родится через две недели, то понял, что он может быть только нашим с тобой малышом. Но дело в том, Эмили, что, независимо от этого, я все равно был бы здесь.

Горло Эмили вдруг предательски сжалось от подступающих слез. Она верила каждому слову из того, что сказал сейчас Шеп. Но почему ее душат рыдания вместо того, чтобы сердце пело от счастья? Хотя за время беременности Эмили привыкла к тому, что эмоции ее совершенно непредсказуемы, и она никогда не знала, что вызовет у нее слезы, что грусть, а что страх.

– Что ж, это очень… мило, Шеп, но я, как видишь, в порядке. Толстая, но здоровая. У меня есть друзья, которые за мной присматривают, и доктор, которому я полностью доверяю. Ты можешь прилететь из Вашингтона, как только родится малышка, и посмотреть на нее.

– Я остаюсь, Эм, – упрямо сказал Шеп.

Эмили вскинула руки, словно защищаясь.

– Ну что ж, я не могу заставить тебя уехать домой, не могу силой вытолкать за дверь. В этом районе много хороших отелей и мотелей, где ты можешь…

Шеп не дал ей договорить.

– Ты не понимаешь, о чем я говорю. Я остаюсь здесь, в этом доме, с тобой.

Глаза Эмили расширились.

– Ты, кажется, забыл, что мы больше не женаты.

– Сейчас на первом месте стоит наш ребенок, Эмили. Мы зачали его вместе и будем вместе, когда он родится. А со сложностями нашей жизни разберемся потом. Сейчас забудь обо всем остальном и сконцентрируйся на благополучии ребенка. У тебя ведь есть комната для гостей? Меня это вполне устроит.

– Да, но…

– Тогда пойду принесу свои вещи. – Шеп встал.

– Нет же, подожди. Ты не можешь…

– Эм, я хочу иметь право сказать своему сыну, что был рядом с тобой, когда он родился. Ты ведь не откажешь мне в этом, правда?

– Это девочка, – только и смогла возразить Эмили.

– Ты проходила специальные исследования?

– Нет, я просто знаю, что это девочка.

Шеп направился к двери.

– Спорим на доллар, что это мальчик.

– Перестань, Шеп. Ты не останешься в этом доме.

Он остановился, взявшись за дверную ручку.

– Нет, останусь. Подумай как следует, Эм. Кто-то должен заботиться о тебе в эти последние дни беременности, ты не должна быть одна. Ты не будешь больше одна. – С этими словами он вышел из дома.

– Не одна… – шепотом повторила его слова Эмили.