Над бездной - Делински Барбара

– Но если она не торопится сделать такой радикальный шаг, то и ты тоже не слишком спешишь.

– Я? Никогда. Это работа Пейдж. Сначала она должна побеседовать с людьми, а потом познакомить меня с кандидатами на должность. Мы все должны одобрить новую кандидатуру.

– Не очень-то у тебя солидная аргументация, если ты обладаешь равными правами с другими участниками содружества.

– Да?

– Да. Ты ведь тоже в состоянии участвовать в подборе кандидатуры. Пейдж вполне в состоянии дать некоторым врачам от ворот поворот. Особенно в том случае, если кандидатом, вернее, кандидаткой, окажется молодая красивая женщина, с которой тебе было бы очень приятно работать.

Что ж, у Мары есть определенный резон так рассуждать.

– Мне кажется, что Пейдж берет на себя слишком много и принимает большинство решений единолично. У нее очень много власти, и она начинает важничать. К примеру, она может предъявить Высшей медицинской комиссии необоснованные обвинения в мой адрес, с тем, чтобы у меня отобрали разрешение заниматься медицинской практикой. Но, если она попытается это сделать, обещаю, что буду сопротивляться. Разрешение на занятия медициной значит для меня не меньше, чем для тебя. – Потом он тихонько поправился. – То есть значило для тебя. Если у меня отнимут разрешение, то мне тоже смерть.

Вдали завыла сирена.

– Вот вам, пожалуйста. Автомобильная катастрофа. Интересно только, где на этот раз? – Питер поднял воротник пиджака, пытаясь уберечься от ночного холода. – Скорее всего, какой-нибудь окрестный фермер, выпив лишку, врезался в своем пикапе в дерево.

– Ты, право же, несносен.

– Нет. Просто констатирую факт. – Питер содрогнулся от холода и перевел взгляд на кладбищенские деревья, которые своими черными силуэтами напоминали скелеты. – Зима приближается. Глядишь, через месяц появится первый снег. – Тут Питер задумался, тепло ли спится Маре на глубине шести футов под землей. И поймал себя на мысли о том, что он беседует с мертвой. Если он все еще существует на земле, то ему необходимо признать, что она ничего не чувствует и не будет чувствовать впредь – ни этой зимы, ни всех последующих зим. Пусть пройдет хоть десять лет, хоть сто. Она умерла. УМЕРЛА.

Он поднялся. Он не хотел, чтобы столь очевидный конец человеческой жизни доконал его окончательно.

– Должен бежать. Слышу, что в направлении городской больницы движется еще одна машина с включенной сиреной. Что-то произошло. Вполне возможно, им понадобится помощь.

Он собрался было уходить, но потом повернулся и снова подошел к могиле. Преклонив колени у надгробия, он пододвинул цветы поближе к нему, а затем кончиками пальцев прикоснулся к выгравированному на полированном граните имени.

– Я вернусь, – прошептал он.

Чувствуя непрекращающуюся боль в том месте грудной клетки, где у него жили воспоминания о Маре, он двинулся по траве к машине, забрался в нее и поехал вниз в сторону города, где, по-видимому, и в самом деле что-то происходило.

«Эксплорер» Ноа Перрини, нагруженный каноэ и прочим снаряжением для похода, мчался по шоссе, направляясь к недалекому уже Таккеру. Ноа вел машину с чувством удовлетворения и приятной усталости. Это был результат эмоциональной перегрузки от недавно обретенной близости с дочерью.

Сара спала на сиденье рядом с ним, облокотившись о дверцу. С того момента, как они отъехали, Ноа еще раз проверил, надежно ли заперта дверца. Но все равно он старался так вести машину, чтобы при любом повороте Сара придвигалась поближе к его плечу и отодвигалась от двери. Он готов был отдать что угодно, чтобы она заснула у него на плече, – подчас язык тела куда более выразителен, чем обычные слова. Но Ноа умел быть терпеливым.

За прошедшие несколько дней они смогли преодолеть чрезвычайно многое, что отделяло их друг от друга. Они разговаривали очень много, но в общем ладили вполне неплохо. Сара не жаловалась, когда ей приходилось перетаскивать каноэ или когда они принялись разбивать палатку и устраивать вечером импровизированный лагерь. Не ныла она и утром, когда на них неожиданно налетел снежный шквал. Разумеется, ему бы больше нравилось, если бы дочь хоть немного проявляла инициативу. К примеру:

«Вау, папочка, это грандиозно!» – или – «Как ты хорошо умеешь делать то или это!»

Всполохи от ярких огней «скорой помощи» показались в зеркале заднего вида автомобиля. Затем послышался надрывный вой сирены. Он подался вправо, насколько мог, расчищая дорогу автомобилю с красным крестом, стараясь при этом не сбить столбов ограждения, которые окаймляли двухполосное шоссе. Что простиралось за этими столбами, он не знал, но, если верить местной карте, там была пропасть глубиной тридцать футов, а в самом низу – булыжники и бурлящий поток горной реки. На всякий случай он еще раз проверил дверь, к которой прижималась Сара.