Когда сбываются мечты - Делински Барбара

Днем Джонни отправился кататься на санках с друзьями, Броди уехал в офис, а я укладывала Кикит спать, напевая ей колыбельную. Я и сама задремала рядом с ней, но аромат кофе разбудил меня. Я пошла на кухню. Дэнис стоял у окна и держал в руках кружку с горячим напитком.

— Ты меня поражаешь, — заметила я.

Потом мне на глаза попалось стоящее поодаль блюдо из термостойкого стекла, и я поразилась вдвойне. На нем лежал цыпленок, приготовленный так, как любила Кикит, и ждал, когда его засунут в духовку. Вымытые миски и прочая посуда сохли на краю раковины. Все вокруг просто сверкало чистотой.

— Что, удивлена, на что при необходимости, оказывается, способен мужчина? — проворчал Дэнис.

Я налила себе кофе и облокотилась на столик. Он снова отвернулся к окну. С приближающимися сумерками снег приобретал голубой оттенок.

— Когда вернется Джонни? — спросила я.

— Думаю, скоро. Он вообще не очень хотел идти.

— Почему?

— Из-за тебя. Он ушел только после того, как я пообещал, что ты останешься на обед.

Вот это да!.. Еще не так давно Дэнис предпочел бы умереть, но не признаться, что дети хотели побыть со мной.

— Звонил Хейбер, — проговорил Дэнис и поднес кружку ко рту.

— Да. По поводу нового слушания.

Я наблюдала, как он сделал глоток, опустил кружку, протер большим пальцем ее край и сжал губы. Он поднял на меня глаза, в них читалась покорность.

— Ты придашь огласке историю с Адриенн?

— Только если ты заставишь меня сделать это. Как ты мог столько лет жить с подобным грузом на душе? Неужели ты не боялся, что кто-нибудь узнает?

Дэнис пожал плечами.

— Почему? Иногда волновался.

— Боялся, что я все узнаю?

— Я боялся, что ты разведешься со мной. — Его взгляд стал серьезным. — Скажи честно, ты бы развелась?

— Может быть. А может, и нет.

— Да развелась бы, — подтвердил Дэнис. — Ты и сейчас воспользуешься этой информацией.

— Если это единственный способ вернуть детей, то да. Но слушание состоится по другому поводу.

— По какому?

— Есть доказательства некоторых сомнительных делишек между Сильви и Дженовицем. Мы хотим, чтобы Сильви отказался от нашего дела.

Дэнис не спорил. Он тихо стоял у окна, поочередно разглядывая то свою кружку, то снег.

Я пила кофе маленькими глотками. Он был гораздо крепче, чем обычно делала я, но оказался приятным на вкус.

— Я уволил Фиби, — сказал он неожиданно.

— Уволил?

— Уволил, расстался с ней, называй как хочешь. Она не имела никакого права вытаскивать на свет те медицинские записи. Если бы она спросила меня, я бы ей запретил. Тот аборт случился, скорее, по моей вине, чем по твоей.

Слова Дэниса настолько ошеломили меня, что на мгновение я потеряла дар речи. Я должна была поблагодарить его, но вместо этого сказала:

— Сложно было с ней расстаться?

— Не так сложно, как я предполагал.

— Ты любишь ее?

— Нет. Вначале думал, что да. Мы разработали идеальный план, который давал мне полную опеку над детьми и выгодные условия при разводе. Но потом произошла забавная история. Я обнаружил, что мне нравится возиться с детьми. — Он посмотрел на меня. — Фиби не любит детей.

— Ты влюбился в Фиби до или после того, как сообщил ей, что собираешься разводиться?

— После.

Я почувствовала странное облегчение.

— Она приняла мою сторону, — продолжал Дэнис с отсутствующим видом. — Убедила меня, что прав я, а не ты. Назвала меня сообразительным. Ей нравилась моя внешность.

— И мне нравилась твоя внешность. Скажи, Дэнис, ты ведь никогда не хотел заполучить «Викер Вайз»? — вновь спросила я.

Он фыркнул.

— А что я буду с ней делать? Я совершенно не разбираюсь в плетеной мебели.

— Ради денег. Чтобы попасть в «Питни».

Он кивнул, допил свой кофе, оперся на оконную раму и посмотрел на меня.

— Ты бы заставил меня продать «Викер Вайз»? — задала я очередной вопрос.

Дэнис косо улыбнулся.

— А разве я смог бы?

— Заставил бы? Зная, как много значит для меня этот бизнес?

Он нахмурился и опустил голову.

— Да нет.

Выражение его лица внезапно стало ласковым.

— Я слышал, как ты пела Кикит колыбельную. Твой голос звучал так же звонко, как и двадцать лет назад. Даже не верится, что прошло целых двадцать лет. Я влюбился тогда в твой голос.

— Что ж… Конечно, пение. Но не это было главным. Наши дети. Я не сожалею о нашем браке хотя бы из-за них.