Назови меня неотразимым - Филлипс Сьюзен Элизабет

– Я же говорила, что он хорош в лицедействе.

– Не сразу, но меня наконец осенило, что ты не взяла бы деньги у родителей. А суммы, снятой тобой со счета, на путешествие не хватило бы.

– Откуда ты знаешь, сколько я сняла со своего счета?

Даже в сумеречном свете Мег разглядела, как он поднял бровь. Фыркнув от отвращения, она прибавила шаг.

– Я знал, что ты заказывала через Интернет материалы для бижутерии, – разъяснил Тед. – Составил список вероятных поставщиков и попросил Кайлу обзвонить их.

Мег обошла осколки бутылки из-под виски.

– Уверена, она была более чем счастлива тебе помочь.

– Кайла говорила всем, что держит бутик в Фениксе и хочет найти дизайнера уникальных украшений, которые видела в Техасе. Описала несколько твоих изделий и сказала, что мечтает выставить подобные вещицы в своем магазине. И вчера получила твой адрес.

– И вот ты здесь. Зряшная поездка.

Тед сердито гнул свою линию:

– Тебе не кажется, что уместнее продолжить разговор в лимузине?

– Нет.

Пусть справляется со своей совестью сам. Раскаяние и близко не лежит к любви – чувству, с которым Мег распрощалась навсегда.

– Я настаиваю, чтобы ты села в машину, – пробурчал преследователь.

– А я настаиваю, чтобы ты отправлялся к черту.

– Только что вернулся оттуда, и, поверь, не так страшен ад, как его малюют.

– Жаль.

– Проклятье!

Дверца распахнулась, и Тед выскочил на ходу. Мег не успела среагировать, а он уже тащил ее к машине.

– Прекрати! Что ты делаешь?

Лимузин наконец остановился. Мужчина затолкал жертву в салон, забрался следом и захлопнул дверь. Щелкнули замки.

– Считай себя формально похищенной.

Автомобиль снова тронулся. Закрытая перегородка скрывала водителя. Мег потянула за дверную ручку, но та не пошевелилась.

– Выпусти меня! Не могу поверить, что ты такое выделываешь. Что с тобой? Спятил?

– Более или менее.

Она до последнего избегала смотреть на соседа. Еще чуть-чуть, и он почувствует ее слабость. Голова медленно повернулась.

Тед был, как всегда, ослепителен: с тигриными глазами и выступающими скулами, прямым носом и твердым подбородком, как у кинозвезды. Темно-серый деловой костюм, белая сорочка и синий галстук. Она не видела его так официально одетым с самого дня свадьбы и теперь барахталась в темном потоке эмоций.

– Я требую! – воскликнула Мег.  – Выпусти меня немедленно.

– Нет, пока мы не поговорим.

– Не желаю разговаривать с тобой. И вообще ни с кем.

– Как такое может быть? Ты же обожаешь поболтать.

– Теперь уже нет.

По периметру крыши салон освещали крошечные голубые огоньки, вдоль стен вытянулись длинные диваны. Огромный букет красных роз лежал на сиденье перед встроенным баром. Мег сунула руку в карман плаща за телефоном.

– Я позвоню в полицию и сообщю, что меня похитили.

– Не советую.

– Это Манхэттен. Здесь ты не Господь Бог. Тебя наверняка отправят на Райкерс^[52].

– Вряд ли, но рисковать не стоит. – Он выхватил у нее мобильник и спрятал в карман пиджака.

Будучи дочерью актера Мег смогла безразлично пожать плечами.

– Отлично. Давай говори. И поторопись. Мой жених заждался меня  в квартире. – Она прижалась бедром к двери, отодвинувшись от Теда как можно дальше. – Я же обещала, что забыть тебя не займет много времени.

Он моргнул, потянулся за охапкой «извинительных» роз и положил искупительную жертву ей на колени:

– Думал, они тебе понравятся.

– Неправильно думал. – Она отшвырнула розы в дарителя.

Когда веник ударил в голову, Тед осознал, что воссоединение проходит не лучше, чем он заслуживает. Похищение Мег стало еще одним просчетом с его стороны. Не то чтобы он планировал умыкнуть любимую. Он собирался появиться у ее дверей с розами и проникновенной декларацией вечной любви, а затем увлечь в лимузин. Но едва машина свернула на искомую улицу, как он заметил беглянку, и весь его здравый смысл испарился.

Даже со спины, закутанную в длинный лиловый плащ, поникшую под дождем, он мгновенно узнал ее. У других женщин могли быть такие же длинные ноги и летящая походка, и решительные движения рук, но ни одна не заставляла его чувствовать, что грудная клетка словно взрывается изнутри.

Тусклый синий свет в салоне лимузина выхватывал такие же тени под ее глазами, как и те, которыми обзавелся он сам. В нежных мочках, в которых он привык видеть неровные бусины и древние монеты, сейчас не покачивалось никаких висюлек, и крошечные пустые дырочки подчеркивали ее уязвимость, ранящую в самое сердце. Из-под подола влажного фиолетового плаща выглядывали джинсы и мокрые матерчатые кроссовки. Растрепанные волосы, усыпанные каплями дождя, стали длиннее, чем при их последней встрече, и огненно-рыжими. Он хотел вернуть прежнюю Мег. Хотел поцелуями убрать впадины, появившиеся под высокими скулами, и возвратить тепло блестящим глазам. Хотел заставить ее улыбнуться. Рассмеяться. Снова любить его так же глубоко, как он любит ее.