Зависть - Браун Сандра

Он, очевидно, догадался, о чем она собиралась спросить, так как поднял голову и кивком указал на потолок.

— Смотри!

Марис посмотрела на слегка покачивающуюся люстру.

— Я уже видела, — сказала она. — Там рядом находится вентиляционное отверстие, и поток воздуха…

— Очень удобное объяснение, — перебил ее Паркер. — Но совершенно не правильное. Люстру раскачивает призрак самоубийцы — на острове это известно каждому младенцу.

— Какого самоубийцы? — удивилась Марис, и Паркер вкратце пересказал ей историю о несчастном плантаторе.

— …Все его идеи, призванные спасти семью от окончательного банкротства, были обречены с самого начала. Бакер только глубже увязал в долгах, — сказал он. — В конце концов он понял, что все бесполезно, и повесился прямо здесь, на крюке от люстры, — закончил Паркер.

— И ты действительно веришь, что его дух… или призрак… — Марис показала на люстру. — Что он до сих пор живет здесь?

— Черт, конечно!

— Разве это так приятно — знать, что в твоем доме водятся привидения?

Паркер рассмеялся.

— Дух прожил здесь лет сто, прежде чем мы с Майклом сюда переехали, так что скорее уж мы завелись в его доме, а не наоборот. Но он, кажется, ничего против нас не имеет. Как правило… К примеру, сегодня призрак мистера Бакера решил составить мне компанию. С ним дьявольски приятно побеседовать!

Марис подозрительно уставилась на Паркера, но потом заметила на буфете откупоренную бутылку виски.

— Ты пьян! — воскликнула она.

— Нет еще, — возразил Паркер. — Но я к этому стремлюсь.

— Это заметно, — усмехнулась Марис.

Паркер подъехал к буфету и взял бутылку в руки.

— Не желаешь ко мне присоединиться? — спросил он через плечо.

— С удовольствием.

Паркер стремительно повернулся к ней. Ее ответ застал его врасплох, но гримаса удивления на лице Паркера тут же сменилась довольной ухмылкой.

— Порок вам очень идет, миссис Мадерли-Рид, — проговорил он. — Вам следует предаваться ему почаще. — Паркер взял с серебряного подноса чистый стакан. — Скажешь, когда хватит…

— Достаточно.

Он наполнил оба стакана — свой и ее, зажал их между ногами и подъехал к ней.

— Прошу.

Это была явная провокация. Глядя ему прямо в глаза, Марис протянула руку за бокалом.

— Смотри не перепутай…

Марис вытянула ближайший к ней стакан и поднесла к губам.

— Твое здоровье.

— Твое также… — Паркер залпом осушил свой стакан. Марис осторожно пригубила неразбавленный бурбон.

— Именно этим ты занимаешься вместо того, чтобы писать?

Паркер ухмыльнулся.

— Это тебе Майкл наябедничал?

— Ты перестал отвечать на мои звонки, и мне захотелось узнать причину.

— Ах он предатель!

— Кое-что я способна увидеть и сама.

— Я всегда знал — ты способная девочка.

— И все-таки, Паркер, почему ты перестал работать над «Завистью» и почему ты пьешь днем, один?

— А разве есть лучшее время, чтобы пить, за исключением, конечно, раннего утра и позднего вечера? Кроме того, все великие писатели были пьяницами. Разве ты этого не знала? Держу пари, старик Гомер посещал что-то вроде древнегреческого Общества анонимных алкоголиков. Все американские писатели, начиная с Эдгара Алана По и заканчивая Скоттом Фицджеральдом, все крупные писатели, я хочу сказать…

— Почему ты пьешь, Паркер? И не заговаривай мне зубы, пожалуйста!

— А почему ты приехала? — ответил он вопросом на вопрос.

— Я первая спросила.

— Потому что все наркотики у меня вышли, а повеситься на крюке от люстры мне будет трудновато, — усмехнулся он.

— Это не смешно, Паркер.

— Я и не собирался смеяться.

— Ты заговорил о самоубийстве. Это оскорбительно и… бестактно. Особенно сегодня. Только утром я побывала на похоронах близкого мне человека, который покончил с собой на прошлой неделе.

— Он тоже повесился на люстре?

— Нет, застрелился.

На этом их пикировка закончилась. Паркер отвернулся, и на протяжении нескольких минут ни он, ни она не произнесли ни слова. Марис потихоньку потягивала бурбон. Когда стакан опустел, она поставила его на стол.

Наконец Паркер сказал:

— Кстати, Майкл закончил отделывать камин.

— Я заметила. Получилось очень красиво. — Марис подошла к камину и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к покрытому темно-вишневым лаком дереву.

— Превосходная работа!