Зависть - Браун Сандра

— Разве я не права? — удивилась Марис.

— Пожалуй, правы. — Майкл пожал плечами. — Во всяком случае, Паркер именно этого и добивался.

— А вы читаете все, что он пишет?

— Только когда он меня об этом просит.

— И часто он вас просит?

— Честно говоря, постоянно.

— Я так и думала! По-моему, Паркер очень дорожит вашим мнением.

— Этот тип считается только с самим собой — и ни с кем больше.

— Пожалуй, его интересуют не столько ваши советы, сколько ваша реакция. Для него это как обратная связь с читателями. Я работала с писателями и знаю: многим из них необходимо что-то вроде камертона, сверяясь с которым они строят сюжет и выбирают стиль. Им необходим преданный слушатель.

Майкл не стал развивать эту тему дальше. Вместо этого он спросил, читал ли рукопись кто-то из редакторов издательства.

— Паркер так настаивал на анонимности, что я показала рукопись только одному человеку — моему отцу. Он прочел ее и… Отец разделяет мое мнение.

— И больше никто рукописи не видел?

— Нет.

Марис покачала головой, вспоминая, как она просила Ноя посмотреть рукопись, но он так и не сподобился этого сделать. Каждый раз, когда она пыталась заставить его прочесть хотя бы несколько страниц, он рассеянно отвечал, что сделает это, как только позволит его расписание. Теперь-то Марис знала, чем он был так занят. Очевидно, свое свободное время Ной тратил на развлечения с Надей.

— Кстати, об отце… — вспомнила Марис и достала из кармана мобильный телефон. Ей казалось маловероятным, чтобы она не слышала, как он звонил, однако она все же проверила экран полученных сообщений.

— Надо позвонить ему еще раз, — сказала она озабоченно. — Утром я звонила домой, но никто не взял трубку, а это… странно.

Марис не беспокоилась — ей было только непонятно, куда подевалась Максина и почему она не подходит к телефону. Обычно продукты привозили им на дом, так что по магазинам пожилая экономка почти не ходила.

Что касается Дэниэла, то на работу он не приезжал — Марис в этом уже убедилась.

«Значит, — решила она, — они отправились куда-то вместе». Дэниэл любил иногда «выбраться в город», как он это называл, а Максина всегда его сопровождала — не столько по обязанности, сколько для того, чтобы немного отдохнуть от однообразной работы по дому.

Марис не в первый раз делала попытки дозвониться домой. Она оставила отцу несколько голосовых сообщений, в которых просила перезвонить ей, однако звонка так и не последовало.

— Можете воспользоваться нашим аппаратом, — предложил Майкл, заметив беспокойство Марис.

— Спасибо, я позвоню с мобильного телефона. Сунув под мышку рукопись, Марис направилась к задней двери.

— Мне не терпится поскорее узнать, что же было дальше.

25

Мобильный телефон Ноя звонил резко и требовательно.

— Алло? — сказал он, нажимая на кнопку ответа.

— Ты где?

— Это ты, Надя?

— Да, Ной, это Надя, — нервно отозвалась она, и Ной украдкой бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться — Дэниэл еще не спускался. Яркий солнечный свет бил в поднятые жалюзи и ложился на пол ровными параллельными полосами. В лучах света крутились золотые пылинки. Мягко светились обитые темно-шафранным атласом стены.

На вкус Ноя, загородный дом Мадерли был слишком роскошным и старомодным; сам он предпочитал прямые углы, плоские полированные поверхности, составлявшие основу современного, функционального стиля, однако и он отдавал должное мастерству реставраторов и дизайнеров, сумевших с такой точностью воссоздать колониальный стиль начала восемнадцатого века. Что ни говори, в нем что-то было — что-то такое, что Ною никак не удавалось определить словами. Ему, однако, было вполне достаточно того, что особняк стоил целую кучу денег, а деньги Ной уважал. Деньги и еще славу, если быть точным. Впрочем, дом Мадерли был и известным тоже — лет пять назад о нем писали в «Архитектурном журнале».

В гостиной, в которой расположился Ной, стояли широкие и удобные мягкие кресла ручной работы, к каждому из которых прилагалась низенькая скамеечка для ног. Медная решетка камина была старинной — ей было столько же лет, сколько самому особняку. За стеклянными дверцами высокого буфета мягко поблескивал коллекционный фарфор, который собирала Розмари Мадерли. Как было достоверно известно Ною, эти тарелочки, чашки и блюдца обошлись Дэниэлу в кругленькую сумму, но за прошедшие два десятка лет стоимость коллекции выросла по крайней мере в семь раз.