Сезон разводов - Коллинз Джеки

– Вы Ник Логан! – возвестила она таким тоном, словно для него это была большая новость.

– Правильно.

– Я видела все ваши картины.

– А я – все ваши.

– Но я не актриса…

– Очень жаль.

Озадаченная дама отвернулась, а Ник подмигнул банкомету:

– Давайте начинать. Руки чешутся.

Тони Альварес жил в районе Голливудских холмов. Мэтт вел машину по извилистым улицам, пытаясь найти нужный адрес. Отыскав дом, он сделал два круга и только после этого остановил машину выше по улице.

Он немного посидел в машине, обдумывая свои действия. Потом стремительно выпрыгнул из «Бентли» и зашагал вниз, на ходу внимательно изучая живую изгородь, окружавшую участок. Не изгородь, а сущие пустяки. Если Мэтт в чем преуспел, так это в спорте.

ГЛАВА 45

– Мама, привет, – поздоровалась Лола, решительно входя в кухню.

– Лючия, дорогая моя! – отозвалась Клодин и обняла свою знаменитую дочь. – Как тебе хорошо без косметики!

– Хочешь сказать, с косметикой я похожа на черта?

– Не говори глупостей, – засмеялась Клодин и захлопотала у плиты. – Я просто говорю, что мне больше нравится без нее. Кожа у тебя прекрасная.

– От тебя досталась.

– Возможно, – просияла Клодин.

– Не «возможно», а точно, мама! Ты же знаешь, кожа у тебя – загляденье. Все подружки тебе завидуют.

– Что это ты сегодня так рано поднялась? – спросила Клодин и шлепнула дочь по руке, когда та попыталась стащить второй ломтик бекона. – На тебя это не похоже.

– Я всегда рано встаю. Иногда еду в спортзал аж к пяти часам – особенно если занята на съемках.

– Садись за стол и перестань таскать куски – аппетит перебьешь, – проворчала Клодин. – Тебе чаю или кофе?

– Обожаю твою стряпню, мама! – мечтательно произнесла Лола. – С детства.

– Да знаю уж… Только затем и приходишь.

– Нет, не только.

– А помнишь, как в начале своей карьеры ты вдруг отощала? Вот я наволновалась-то!

– Мама! Я никогда не была тощей. А похудела я тогда специально – потому что камера килограммов шесть прибавляет, – пояснила дочь. – Ты же не хочешь видеть на экране толстуху, а?

– Ты моя деточка! – с нежностью вздохнула Клодин. – Для меня ты всегда останешься малышкой.

– Правда, мама? – растрогалась Лола. – А я думала, ты Сельму больше любишь.

– Я всех вас люблю одинаково, – наставительно проговорила Клодин, – но к младшим всегда относишься немного по-другому.

– Мама, – осторожно начала Лола, решив, что момент подходящий, – в последнее время я много думала…

– И?

– Я знаю, ты будешь недовольна тем, что я сейчас скажу… Но ведь ты же желаешь мне счастья?

– Конечно, Лючия.

– С карьерой у меня все прекрасно, хотя иногда карьера – не главное. И, по правде говоря, с Мэттом… с Мэттом я несчастлива.

Клодин нахмурилась.

– Но почему?

– Потому что он скучный!

– Мужики все скучные, – возразила Клодин.

– Занятное утверждение…

– Чтобы с ним не было скучно, мужика надо воспитывать. Вот на отца посмотри, – сказала Клодин.

– Вот именно, посмотри!'– язвительно парировала Лола.

– Это как понимать? – Клодин поджала губы.

– Мама, ни для кого не секрет, что папа… что он…

– Лючия, ты это о чем?

– У папы всегда были другие женщины, и ты это прекрасно знаешь, – выпалила Лола.

Клодин ничего не ответила, только с негодованием выложила два блина на тарелку и грохнула ее перед дочерью.

– Мама, прости, – поспешила извиниться Лола. – Но это правда. И все это знают.

– Ешь! – приказала мать.

– В общем, я хотела сказать, что ухожу от Мэтта. Клодин застыла возле стола, уперев руки в бока.

– Насколько я понимаю, счастье в твоем разумении – это вернуться к своему наркоторговцу?

– Тони Альварес не наркоторговец, – ответила Лола. Как же ей надоело его все время защищать! – Он прекрасный режиссер. Им все восхищаются. Спроси хоть Сельму – ей он понравился.

– Да уж, – вздохнула Клодин. – И чем это для нее кончилось?

– Тони в этом не виноват.

– А кто в этом виноват, Лючия?

– Мама, можешь говорить что хочешь, я с тобой ссориться не собираюсь. Просто я подумала, будет лучше, если ты узнаешь это от меня. Думала, ты поймешь… Короче говоря, я развожусь с Мэттом и выхожу замуж за Тони. И я хотела бы получить твое благословение.

Клодин горестно покачала головой.

– Не могу тебе ничего сказать. – Она вздохнула. – Ты сама знаешь, что я на этот счет думаю.