Зависть - Браун Сандра

— Но-но, ты не очень-то!.. — оскорбился Паркер. — Как-никак Терри делает нам скидку как постоянным клиентам, и я не позволю…

Марис решила, что пора сменить тему, и заговорила о романе:

— Насколько я заметила, напряжение между Рурком и Тоддом понемногу нарастает.

— Вот как? — осведомился Паркер с показным интересом. — Майкл, будь добр, положи мне еще вон того салата…

— Да, — с нажимом сказала Марис. — Оно чувствуется в каждой фразе. Похоже, скоро наступит кризис. Я угадала?

— Ни словечка не скажу — иначе будет неинтересно, — отрезал Паркер.

— Ну хоть намекни! Пожалуйста!

Паркер поглядел на Майкла:

— Как тебе кажется, могу я рассказать ей о какой-нибудь из своих идей относительно сюжета?

Майкл несколько секунд раздумывал, потом пожал плечами.

— В конце концов, Марис — твой редактор — сказал он.

— Вот именно! — подтвердила Марис, и все трое рассмеялись. Потом она слегка наклонилась к Паркеру и проговорила громким театральным шепотом:

— Что, если ты допустишь фатальную ошибку — фатальную в литературном смысле? Чтобы исправить ее, придется приложить немало труда, тогда как, если мы с тобой обговорим следующие сцены, я постараюсь указать тебе на возможные опасности и избавить от лишней работы.

Паркер подозрительно сощурился:

— Знаешь, на что это похоже? На завуалированную угрозу.

— Вовсе нет. — Марис ослепительно улыбнулась. — Это самый обыкновенный неприкрытый шантаж.

Паркер накрыл ладонью бокал, рассеянно скользя пальцами по затейливой гравировке. При этом он пристально посмотрел на Марис, но она выдержала его взгляд и даже с вызовом вскинула подбородок.

Майкл отодвинул стул и встал:

— Как насчет клубничного шербета? Я сам приготовил его из свежих ягод.

— Вам чем-нибудь помочь? — тут же откликнулась Марис, продолжая неотрывно смотреть в глаза Паркеру.

— Пожалуй, я справлюсь. — Майкл отправился в кухню, прикрыв за собой дверь.

Марис почувствовала, как у нее слегка закружилась голова. Это было странно: после двух бокалов легкого вина опьянеть она вряд ли могла, поэтому Марис решила — все дело в том, как Паркер на нее смотрит. Действительно, взгляд у него был таким, словно именно Марис, а не клубничный шербет, была долгожданным десертом к сегодняшнему ужину.

— Итак, что же дальше? — спросила она, безуспешно пытаясь справиться с внутренней дрожью.

— Сказать — что? — Его взгляд, остановившийся было на вырезе ее платья, снова обратился к лицу Марис. — Нет, просто взять и сказать — это неинтересно. У меня есть идея получше. Мы сыграем в «Старшую карту». Помнишь сцену из «Соломенной вдовы», где Дик Кейтон и невольная свидетельница убийства играли в эту игру?

— Смутно, — солгала она. На самом деле Марис отлично помнила этот эпизод. — Как звали эту свидетельницу? — спросила она с самым невинным видом.

— У нее было прозвище — Френчи Француженка. Ее прозвали так потому, что она была обольстительно стройной, светловолосой, с крупным ртом. А главное, она обожала делать…

— Да-да, я вспомнила, — поспешно сказала Марис, и Паркер плотоядно улыбнулся.

Стараясь оставаться серьезной, Марис сказала:

— Я подзабыла правила этой игры. Ты не напомнишь?

— С удовольствием. Они использовали обычную колоду в тридцать две карты. Каждый вытаскивает по одной карте. Старшая карта выигрывает. Как видишь, все очень просто.

— Что именно выигрывает старшая карта?

— Если выигрывал Кейтон, Френчи должна была сообщить ему одну из примет убийцы.

— А если старшую карту вытаскивала Френчи?

— В этом случае Кейтон обязан был исполнить одно ее желание — обязательно сексуального характера.

— Кейтон должен был исполнить желание Френчи?

— Совершенно верно.

Марис слегка вытянула губы и постучала по ним кончиками пальцев, словно раздумывая.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказала она, — по мне кажется, что Дик Кейтон выигрывает и в том, и в другом случае.

— Ничего удивительного — ведь в данном случае именно Кейтон устанавливал правила, а он был далеко не глуп.

— Но Француженка…

— Ты же помнишь, какой она была. Настоящий сексапил! Длинные светлые волосы, ноги от ушей, огромные сиськи, а попка… Это же просто мечта поэта! Добавлю в скобках — и прозаика тоже… Тебе этот тип должен быть знаком. Среди них изредка попадаются весьма приятные особы, но бедняжка Френчи, к сожалению, никогда не была особенно умна.