Капля в океане счастья - Льюис Дженнифер

— Ты ведь знаешь, Налдо, меня ранит в самое сердце, что все, чем владели наши родители, принадлежит тебе, а мне не досталось ничего. Ты думаешь, это справедливо?

— Нет, я так не считаю. Зато это весьма практично. Если делить землю на куски, то рано или поздно вообще ничего не останется.

Она гордо вскинула голову. Ее глаза вдруг наполнились слезами.

— Не будь эгоистом! Ты ведь знаешь, я очень похожа на мать. Мне бы хотелось иметь хотя бы пару ее драгоценностей, чтобы помнить, какими были эти вещи до того, как…

— Отец подарил их Летти Маркус, — ледяным голосом сообщил Налдо.

Если Изабелла и хочет разыграть здесь спектакль в лучших традициях драматических театров, у нее ничего не выйдет.

— Что? — Ее слезы как ветром сдуло.

— Я не знаю, как это произошло. Но правда заключается в том, что сейчас они принадлежат Анне. Я делаю все возможное, чтобы выкупить их.

— О боже! — Изабелла уставилась на брата. — Должно быть, он окончательно лишился рассудка. Это незаконно! Они не упоминались в завещании. Почему ты не можешь просто взять их?

Он уперся пальцами в стол.

Я пытался.

— Не думаю, что это честно.

— Будь проклята честь! Эти драгоценности всегда принадлежали нашей семье. Эта проклятая повариха не имеет к ним никакого отношения!

— Доверься мне. Я знаю, что делаю. Я предложил Анне наличные, но она такая же упрямая, как и де Леоны.

— Она не продаст?

— Еще как продаст! Ради этого я готов перевернуть с ног на голову весь мир.

Близился вечер, а Анна все еще не собралась. Ей совсем не нужны были старомодные деревянные часы, но могла ли она их просто выбросить?

Ни в коем случае!

Поэтому часы так и остались стоять на ночном столике. Вещи ее матери заслужили право остаться в ее доме.

— Анна!

Глубокий голос Налдо раздался прямо под открытым окном, заставив ее подпрыгнуть от испуга.

Что ему понадобилось на сей раз?

Она высунулась в окно.

— Привет. — Его чувственные губы растянулись в широкой улыбке.

Удивительно, насколько хорошо ему удается изображать радость от встречи с ней.

— Могу я войти?

— А разве я могу тебе помешать?

Улыбка тут же исчезла с лица Налдо. Он направился к входной двери.

Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

Вот он показался в дверях, с влажными после душа волосами, сверкающими черными глазами и загорелыми мускулистыми плечами, которые обтягивала черная футболка для игры в поло.

Потрясающе! У нее перехватило дыхание.

— Чем я могу тебе помочь?

— Я просто подумал, почему бы мне не пойти и не посмотреть, как продвигаются сборы. Может, нужна помощь? — Налдо оглядел комнату. Тонкая морщинка появилась у него на переносице.

Анна ни чуточки не верила в его добрые намерения.

— Спасибо, не стоит. Я сама справлюсь.

Он украдкой посмотрел на нее.

— Мне следует отвезти драгоценности в компанию «Бразерс Бритли» в Сент-Джордж. Они имеют дело с антикварными ювелирными украшениями и уж наверняка смогут по достоинству оценить наши сокровища. А после этого я подготовлю все необходимые бумаги.

Налдо сделал шаг вперед, и девушке, в ноздри ударил запах его одеколона. У нее закружилась голова.

— Я хочу, чтобы наше соглашение было честным, — добавил Налдо. — Если желаешь, мы можем поехать вместе.

— Когда?

— Прямо сейчас. — Он скрестил руки на груди.

— Хорошо. Только мне нужно переодеться. Будь добр, подожди внизу.

Налдо недовольно застонал, но тем не менее направился к лестнице.

Соски Анны затвердели. Даже пребывание в одной комнате с этим мужчиной заставляло ее трепетать от желания. Как же она вынесет получасовую поездку в тесном салоне автомобиля наедине с ним? Наверняка ей понадобится тугой ремень безопасности. А еще платье из гардероба ее матери, чтобы не пробуждать в нем пошлые мысли.

Отлично. Старомодное черно-белое платье — как раз то, что нужно. Увидев меня в нем, Налдо вряд ли станет бросать пылкие взгляды в мою сторону.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Анна показалась на пороге коттеджа, Налдо мерил шагами лужайку. Он бросил на нее хмурый взгляд.

— Ты решила надеть это?

— Тебе не нравится?

— Да нет, просто в этом платье ты выглядишь как…

Твоя мать.

Непроизнесенные слова витали в воздухе.