Любовь не умирает - Беверли Элизабет

— И опять-таки правы.

Молча оглядев его с ног до головы, Грегори осведомился:

— Уже с ней виделись?

— Да, пару раз, — подтвердил Джек. Он подождал: может, старик хоть спросит о ней, проявит какое-то любопытство — как живет его единственное чадо, — но Грегори, спокойно выдержав его взгляд, не вымолвил ни единого слова.

— Я слышал, в последнее время ваши отношения не такие теплые, как прежде, — даже не попытался скрыть издевку Джек.

— Наши отношения были просто прекрасными, пока вы не появились на сцене, — огрызнулся хозяин.

— Да, вам-то было прекрасно, — язвительно усмехнулся Джек. — Было на кого кричать, кого унижать, на ком срывать свой злобный нрав. Никогда не понимал, почему вы так обращались с Джорджией…

— С ней обращались лучше, чем с любой другой девушкой в городе, — оборвал его Грегори. — Она получала все, чего желала. И получала бы и впредь. Но она сделала однажды — и навсегда — неверный выбор.

Джек только головой покачал, он и правда остался в неведении, по какой причине Грегори Лавендер так издевается над своей дочерью — хорошей дочерью: доброй, умной, любящей. Ничем — ничем! — не заслужила она такого обращения. А ему, Джеку, не в диковинку было оказываться свидетелем оскорблений, которые доставались ей от отца.

— Мне приходилось бывать здесь, — объяснил он зловеще тихо. — По утрам, когда она просыпалась…

Грегори так и застыл, но промолчал.

— На полу в ее спальне я проводил больше ночей, чем в других местах, и я слышал, как вы с ней разговаривали. В ту самую минуту, как она поднималась утром, вы обрушивались на нее, обвиняя во всех смертных грехах. — Он остановился, поддавшись воспоминаниям. — Она никогда не делала ничего плохого. Но вы не знали жалости — мучили ее. — И, невесело усмехнувшись, добавил:

— Она говорила мне — у вас есть причины, вы делаете все это в ее интересах. Она защищала вас — можете себе представить? Но я не видел этих причин. И я не простил вас.

Отец Джорджии выпрямился в полный рост, на один короткий миг превратившись в того Грегори Лавендера, которого помнил Джек, но так же быстро сжался, снова став усталым, измученным стариком.

— Я хочу получить назад свою компанию, — повторил он.

— Этого не будет. Она теперь моя. Почти моя. К концу недели она и номинально перестанет быть вашей.

— Мой дом… — голос Грегори дрогнул, — он записан на имя компании…

Вскинув подбородок, Джек презрительно смерил старика взглядом:

— Тогда вам пора собирать вещи. В глазах старика сверкнул огонь — ненависть, презрение придали ему сил. Он улыбнулся зловещей улыбкой.

— «Лавендер индастриз» еще не принадлежит тебе. Я уже стар, но продержусь несколько раундов против тебя… мальчишка!

— Ну так вперед, на бой! Улыбка Грегори стала зловещей.

— А ты не бойся за меня, мальчик. Помни — у меня есть тайное оружие. Оно у меня всегда было.

В груди Джека шевельнулось что-то холодное… Он не посмеет — после всего, что произошло. Но легче ему от этого самоутешения не стало. Уехать бы отсюда поскорее ужинать к Джорджии!

Глава 5

Когда он подъехал к ее дому, уже стемнело. Она ждала его у окна, рассеянно почесывая Молли за ухом. Собака ласково тыкалась носом ей в ногу; Джорджия ждала, все яснее сознавая, что душевное спокойствие к ней едва ли вернется.

Свет фар, машина свернула к ее дому — это Джек. Кто еще отправится в дорогу в такую непогоду… Серебристо-серый «ягуар» плавно остановился в центре светлого пятна от установленного на крыше прожектора, вышел Джек со свертком под мышкой, быстро зашагал к обвивающей дом лестнице и стал подниматься наверх — судя по сотрясающему стены грохоту, перепрыгивал через две ступеньки.

Сопровождаемая радостно повизгивавшей Молли, Джорджия пошла открывать входную дверь. Джек в джинсах и черном свитере, поверх накинута кожаная куртка; хорошо, что и сама она оделась просто в серые леггинсы и в такого же цвета свободный джемпер. Увидев под мышкой у него бутылку красного вина, она со значением показала ему бокал, который уже минут десять вертела в руках, и оба рассмеялись. Протянув ей бутылку, Джек опустился на корточки и почесал Молли за ушами, чем сразу же и безоговорочно завоевал ее любовь.

Как только он перешагнул порог и оказался в тепле и уюте, Джорджия закрыла за ним дверь, чтобы не впускать холод. Невольно бросила взгляд на этикетку: не так уж она разбирается в винах, но Джеку этот вечер обойдется, безусловно, раз в пять дороже, чем ей. По виду его она поняла, что он чем-то встревожен, но не стоит ей на это обращать внимание. Джек не говорит, какие дела привели его в Карлайл. Судя по всему, денежные, и потому он постоянно озабочен.