Любовь не умирает - Беверли Элизабет

Просто ей очень хорошо — стоять вот так в объятиях Джека.

— Джо, тебе многое неизвестно обо мне, — раздался его тихий голос. — Я многого тебе не говорил.

— Возможно, я не знаю тебя… а что-то знаю. Но одно несомненно, Джек: я знаю самое главное.

Он поколебался мгновение.

— Что же, Джо?

— Я знаю, что ты хороший парень. А все другое не имеет значения. Если бы ты был мой брат… — Она умолкла, не закончив свою мысль: что она понимает в этом? У нее нет ни братьев, ни сестер — никакой родни. Как может она встать на место Джека?

— Итак, если бы я был твой брат?..

— Да нет, ничего. — Вздохнув, она пожала плечами. — Ты не мой брат.

«И слава Богу!» — добавила она про себя, понимая, что чувства, переполнившие ее сердце, никак не назовешь сестринскими.

— Нет, я хочу знать.

— Это неважно, — поспешила она. — Главное, твои родные искали и нашли тебя. Ты должен поскорее связаться с ними.

Джек молчал, прижимаясь щекой к ее волосам, а она все слушала, как бьется его сердце, и думала, что, если бы здесь, сейчас наступил конец света, она без единого слова сожаления встретила бы Судный день. Но светопреставление не наступило, и Джек отпустил ее, снова отвернулся к океану, рассеянно оставив на ее плече одну руку. Миг очарования прошел, и ей оставалось только хранить его в самых глубинах души, чтобы долгие годы извлекать на свет, переживая вновь и вновь.

— Я… мне нужно заняться ужином. — Не в силах больше выносить эту близость, которую она так желала продолжить и усилить, Джорджия высвободилась. — Мясо, должно быть, готово.

Глава 6

Хотя Молли им все время мешала — приставала, выпрашивала подачки, — беседа за ужином получилась оживленной. Но Джорджии она почему-то казалась пустой, лишенной той теплоты, которой следовало бы ожидать от встречи давних друзей. Между ними возникло что-то новое. Джорджия не имела ни малейшего понятия, что ей делать, чтобы вернуть былое. Да и что, собственно, не так — это ей никак не удавалось определить.

Загрузив посудомоечную машину и положив остатки мяса в миску Молли, Джек откупорил вторую бутылку. Когда они снова вернулись в гостиную, сытые и ленивые, напряженность между ними начала как будто рассеиваться. Ее место заняло смутное подобие той непринужденности, какой сопровождалась их первая встреча в кафе Руди. Неужели это было лишь вчера? И она вдруг поверила, что со временем их отношения вновь станут добрыми и дружескими.

Молли улеглась на пеструю подстилку у камина и сразу же потеряла всякий интерес к людям. В очаге весело плясало пламя; правда, горел газ — ни искр, ни потрескивания, ни острого, терпкого запаха горящих поленьев. Но и такой камин дарил успокоительный уют, и Джорджии казалось самым естественным на свете сидеть на диване, прижимаясь к Джеку. Они долго молча смотрели на желто-оранжевые языки пламени; наконец Джек нарушил молчание:

— Какой красивый огонь. Джорджия улыбнулась, впервые за этот вечер чувствуя себя по-настоящему хорошо.

— Да, в отряде скаутов я получила награду за умение разводить костер.

Джек тоже рассмеялся, и от знакомого звука его смеха у Джорджии мурашки побежали по коже.

— А я и забыл, что ты была в скаутах. Но теперь вспоминаю: ты же как-то раз стащила для меня полдюжины пачек печенья из запасов сухого пайка.

Она тогда полностью расплатилась за это печенье, но Джеку об этом не сказала: пусть не чувствует себя ей обязанным. И почему-то ей стало приятно от мысли, что Джек считает ее способной на такой ужасный поступок, как кража нескольких пачек печенья из общего отрядного котла.

— Самое малое, что я могла сделать. Ты был такой тощий.

Казалось, его задели эти слова.

— Э, да я был тогда как из камня!

— Ты был худой как швабра! — со смехом возразила Джорджия.

Издав негодующее восклицание, Джек похлопал себя по животу.

— Не будем распространяться о том, каким я стал.

«Не будем», — мысленно поддакнула она, но ни о чем другом думать сейчас не могла, только о нем: каким он был — и каким стал. Не камень, нет, скорее закаленная сталь. С годами он раздался, но там, где мужчины обрастают обычно жиром, Джек набрал одни мышцы. Должно быть, она каким-то возгласом выразила то, о чем думала, потому что Джек вдруг встрепенулся.

— Что? — воскликнул он. — Ты со мной соглашаешься?

Джорджия постаралась придать голосу легкость, которой не испытывала.