Любовь за вредность - Герцик Татьяна

— Так, и что мы тут будем делать?

Он не ответил, закрыв комнату на ключ, а ключ для надежности опустив в свой карман. Сел за стол и довольно небрежным жестом пригласил последовать его примеру. И только после этого соизволил процедить сквозь зубы:

— Я лично собираюсь пообедать. Ну а что будете делать вы, не знаю. Возможно, вцепитесь в мой скальп, как обещали. Но не советую: я заказал для вас много вкусной еды, чтобы вы стали добрее. Ну и поговорили со мной потом, естественно. Больше мне от вас ничего не надо.

Он сделал такое откровенное ударение на словах «от вас» и «ничего», что мне стало обидно. Хотя это и крайне непоследовательно. Но я никогда не отличалась этим похвальным свойством. На мой взгляд, последовательность слишком уж занудна. Молча села напротив и чинно сложила ручки на животе, ожидая продолжения.

Раздался почтительный стук. Евгений достал из кармана ключ, отворил дверь. Пока официант, исподволь меня оглядывая, выкладывал со своей тележки на стол блюда и бутылки, а на маленький столик у стены десерт, Евгений как страж стоял у дверей, видимо, уверенный, что я постараюсь сбежать. Но я же не дура, бегать с ним наперегонки по незнакомому зданию. В моем характере, конечно, много несообразностей, но не до такой же степени…

Когда стол оказался накрыт, он выпустил официанта, снова аккуратно закрыл дверь на ключ, ключ вновь опустил в карман. Я с мрачной миной наблюдала за этой уже знакомой процедурой. Она мне не нравилась, я чувствовала себя настоящей пленницей. Хотя и понимала, что со мной ничего не случится — свидетелей моего с ним отбытия от библиотеки и появления здесь хоть отбавляй. Он подошел ко мне и вкрадчиво спросил:

— Есть вы в куртке будете или снимете ее?

Пришлось встать и отдать ему куртку. Он повесил ее в шкаф, замаскированный под стену. Спросил, чего мне налить, и я потребовала минералки. Он не стал спорить и молча наполнил хрустальный стакан. Прежде чем взять его, я недовольно посмотрела на руки. Вообще-то я привыкла мыть их перед едой…

Заметив мою гримасу, Евгений подошел к стене и открыл сливающуюся с ней дверь. Внутри оказался весьма комфортабельный санузел. Я с облегчением рванула туда и с наслаждением вымыла руки, смывая грязь. В отличие от моего дома, где с наступлением тепла горячей воды не было и в помине, здесь она бежала вовсю. Да уж, комфорт и уют…

Села за стол и посмотрела на полные деликатесов тарелки. Внезапно в голове мелькнула страшная мысль, заставив меня невольно побледнеть. А вдруг он подсыпал мне какой-нибудь отравы? В голове мелькнули кадры из уголовных передач, и я в ужасе уставилась на аппетитную еду.

Он тут же разозлился.

— Не собираюсь я вас ничем опаивать. Можете сами выбрать себе порции, если хотите.

Здравая мысль! Не обращая внимания на его возмущенную мордуленцию, я тут же поменяла тарелки. Запеченная под каким-то невероятным соусом рыба источала такой соблазнительный аромат, что у меня недостало сил воспротивиться, когда он налил в бокал вина, подвинул ко мне ложку с вилкой и скомандовал:

— Ешьте наконец! Может, подобреете!

Я подчинилась. Хотя обвинение в озлобленности себе на ус намотала, но благоразумно оставила выяснение отношений на потом. Если поскандалить прямо сейчас, то и голодной можно остаться. Рыба просто таяла во рту. Я наслаждалась и совершенно не могла понять, чем вызваны такие затраты. Какой от меня прок? Если во времена тотального дефицита это еще можно было как-то объяснить — в книгах периодически возникала острая нужда, особенно у студентов, то в наше благополучное время это объяснение не выдерживало никакой критики. Вино я пить не стала, решив не давать ни малейшего повода для инсинуаций. Кто его знает, на что он способен? Уж лучше сохранять ясную голову.

Евгений отодвинул от себя пустую тарелку, откинулся на спинку стула и звонко побарабанил пальцами по столу. Я поняла, что настало время объяснения, так сказать, момент истины. Вопросительно посмотрела на него исподлобья, чуть приподняв брови. Он немного смущенно прокашлялся.

— Итак, Аня…

Я чопорно его оборвала:

— Между прочим, Феоктиста Андреевна. Аня — это исключительно для близких друзей.

Он некрасиво выпучил глаза.

— Это не розыгрыш? Что-то я таких имен никогда не слышал…

Мне стало досадно. У меня редкое и очень красивое имя, между прочим. Если я и не пользуюсь им повседневно, то это не значит, что я вру.