Принцев много не бывает - Климова Юлия

В дневнике появилась еще одна запись, начинающаяся словами: «Сегодня объявилась моя тетушка. Признаться, я не только никогда не скучала по ней, но и вообще не знала о ее существовании...», и заканчивающая бодрым: «Я уезжаю, потому что на свете очень мало графинь и слишком много Дафн!».

– Это поместье наверняка красивое, – выпалила Люси и широко улыбнулась. – Я хочу запомнить все, все, все, чтобы потом рассказать сестре. А графиня какая?

– Старая, страшная и злая, – с удовольствием ответила Кэри. – А еще больная.

– Да ну-у-у... Точно страшная?

– Ага, и проклятиями так и сыплет, так и сыплет.

– А болеет чем?

– У нее хрипы и кровь медленно циркулирует, – серьезно ответила Кэри. – Из-за этого она бледная, почти белая. Днем все время спит, а ночью бродит. Бродит и хрипит.

– Что-то сомневаюсь я... – Люси покачала головой. – Хотя все может быть.

Не сдержавшись, Кэри улыбнулась.

– Не волнуйся, я пошутила. Я толком ничего не знаю о графини Бенфорд. Ни отец, ни Дафна, ни я никогда ее не видели. Но родом она из России, представляешь?

– Ух ты! Наверное, она чудная!

– Будем надеяться, что не очень. – Кэри состроила гримасу и отвернулась к окошку. Совершенно не важно, что ее ждет, потому что в душе пустота, где-то еще ноет обида на весь мужской род и ерзает злость на себя, но образ Чарльза Лестона уже не маячит перед глазами.

«Но я с удовольствием и ему бы отдавила ногу и врезала кулаком в грудь! – воинственно подумала Кэри. – Мистер Самодовольный Индюк!».

Она везла с собой дневник и письма, которые писала Лестону. Возможно, какими-нибудь холодными вечерами она и перечитает их, чтобы еще раз поставить высшую оценку своей наивности.

«Больше никогда, никогда я не полюблю ни одного мужчину. Обойдутся!» От этой мысли на душе становилось особенно приятно, будто месть частично состоялась.

«Интересно, убьет ли меня Дафна, если графиня Бенфорд сделает наследницей Ребекку Ларсон? – Уголки губ дрогнули и поползли вверх. – Наверняка убьет!»

Странно, ее перестала беспокоить перспектива проживания вдали от родного дома с незнакомыми людьми. Любопытство защекотало нос, и Кэри произнесла абсолютно спокойно и тихо:

– Я еду в Бат.

Да, она ехала в Бат, и впереди ее ждала неизвестность.

Александра смотрела на Настю, уплетающую за обе щеки банальный «Цезарь», пирог с ветчиной и сыром, запеченную свинину с картофельными шариками, жареные с луком и перцем шампиньоны и постоянно прокручивала в голове встречу с Уфимцевым. Он поговорил с ней, как с ненормальной надоедливой мухой, и выставил за дверь. А впрочем, что еще можно ожидать от человека, забор которого ярко-голубого цвета, а калитка желтая. Она попыталась представить, как здоровущий и злющий «медведь» окунает кисточку в развеселую краску, и не смогла этого сделать. У такого человека все кругом должно быть темно-коричневое с редкими красными всполохами (кровь жертв). Есть в этом какая-то дисгармония, доказывающая неровность его внутреннего мира. Вулканы и кратеры! Вулканы и кратеры! «А вообще спешу вас расстроить – я давным-давно все выбросил»

– Он не выбросил, – прошептала Александра, вспомнив, как ее тянуло наверх. Возможно, это и глупость, но в ее душе есть, есть предчувствие. – Не выбросил...

– Что? – Настя разломила ржаную булочку на четыре почти ровные части.

– Ничего...

– Обалденно вкусно! Если бы меня так кормили каждый день, подо мною бы трещали все стулья. Теть Саш, а вы сами почему не едите?

– Я отчего-то не люблю есть то, что приготовила сама. Люблю только снимать пробу: получилось, как я задумывала, или нет? Зато мне нравится, когда для меня готовят другие.

– А хотите, я вам яичницу с помидорами сбацаю? – вдохновенно предложила Настя и подскочила, готовая немедленно приступить к приготовлению дежурного блюда.

– Хочу, – просто ответила Александра и подперла щеку кулаком. Взяв солонку, она немного повертела ее в руках и поставила на место. В душе – по-прежнему тишина, а очень скоро второй отборочный тур «Ноты Вкуса». Уже пролистаны старые и новые записи, но все не то. Это не объяснить словами – не то. И теперь на нее обрушилось уныние – ненавистное и противное. «А вообще спешу вас расстроить – я давным-давно все выбросил». – Виктор звонил, он очень волнуется за тебя.

– А чего волноваться? Я жива, здорова и нахожусь под вашим бдительным оком. Ну, а то, что мне уже восемнадцать лет давно стукнуло – не считается. Ерунда, на которую не стоит обращать внимания, – весело сказала Настя и добавила уже другим тоном, более серьезным: – Вообще-то Витька обо мне полжизни заботится, поэтому я терпеливо принимаю свою участь. Но иногда... – Она тяжело вздохнула: – Это катастрофа какая-то! Он вам рассказал про Димку? Бобрикова?

– Имени не назвал, – улыбнулась Александра, – но дал понять...

– Дал понять, что одну меня оставлять надолго нельзя. А каким образом я тогда замуж выйду? Я-то не собираюсь в ближайшие сто лет, просто любопытно.

Александра тоже тяжело вздохнула – в ее воспоминаниях сразу появился Пьер... Она провела по столу ладонью, но рука не встретила ни одной хлебной крошки.

– Виктор прав в том, что торопиться не стоит.

– А я и не тороплюсь. Но поцеловаться-то можно? Когда я стану старой девой, а с таким братом я ею обязательно стану, то о чем я буду вспоминать? А так хоть о Димке Бобрикове подумаю. – Настя хихикнула и состроила гримасу под названием: «Меня бесполезно перевоспитывать. Поздно!». – Если бы не Витька со своими «можно» и «нельзя», я бы вам сейчас не надоедала, и занимались бы вы своими делами.

– Нет, все не так. Я рада твоему приезду, а дел у меня, можно сказать, и нет... Я взяла небольшой отпуск, отдыхаю.

Настя уже два дня наблюдала за тетей. Над плитой не колдует, но завтраки, обеды и ужины готовит. А это две большие разницы. Колдовать и готовить. И слышит хорошо, как самый обыкновенный человек, а раньше и по пять раз можно было говорить, а в ответ только бормотание, тихое пение или ничего не значащее «угу». У нее хорошая тетя, вертеться рядом с ней – одно удовольствие, но все же она немного не от мира сего. Потому что особенная и талантливая. Настя наколола на нож помидор, приподняла его и подумала: «Ох уж эти «взрослые». И сложно у них обычно там, где на самом деле все просто». На ум сразу пришел Андрей Данилов, но он к размышлениям не имел никакого отношения, и привести пример с его участием не получилось бы ни за что.

– А на каком масле пожарить? Витька любит на растительном, а я на сливочном.

– Угу, – ответила Александра.

«Или еще не все потеряно? – улыбнулась Настя. – Не слышит же она меня сейчас, совершенно не слышит»