Практическая магия - Смит Дебора

– Двести долларов.

– У меня нет таких денег. Я могу платить тебе по двадцатке в месяц.

– Сорок долларов в месяц. Решай. Медведица останется здесь, пока ты не заплатишь все.

Мистер Джон пытался наказать моего отца за то, что он унизил его перед этими работягами. Папа тяжело сглотнул.

– Сорок в месяц. Договорились. И осенью я заберу Медведицу к себе.

Они обменялись рукопожатием в свете фонарей, а остальные стояли и смотрели, безмолвные свидетели самой странной сделки в истории Тайбервилла. Меня даже затошнило от волнения, во рту почему-то появилась горечь. Сорок долларов в месяц казались мне целым состоянием. А если маме понадобится лекарство? Она уже три раза теряла ребенка, и ей очень хотелось сохранить этого.

Окружающий мир со своей быстротой вдруг вызвал во мне приступ ужаса. Мисс Бетти ушла туда, откуда не возвращаются. Я пыталась представить ее дух, плывущий вверх по каньону над ручьем, встретившийся с родственниками, в том числе и с медведями. И что в этом хорошего? Я посмотрела вверх на Железную Медведицу. “Объясни мне”, – попросила я. Но ничего не услышала.

* * *

Наконец наступила осень. Казалось, прошла целая вечность, но Железная Медведица все же переселилась в “Медвежий Ручей”. Мы отказывали себе буквально во всем, чтобы папа мог каждый месяц выплачивать мистеру Джону по сорок долларов. В первые месяцы беременности мама чувствовала себя достаточно хорошо и часто клала мои руки к себе на живот.

– Ты чувствуешь, как шевелится наш ребенок, дорогая? – говорила она. – Это твой братик или сестричка. Свет ангелов вновь зажегся у меня внутри.

Но теперь, на седьмом месяце, она сильно отекала и сделалась очень бледной. Мы сидели с ней под дубом на заднем дворе, ронявшим на нас глянцевые красные листья.

Мистер Фред подогнал свой трактор, Медведицу стащили по специальным сходням из кузова грузовика и проволокли на задний двор, под деревья, посаженные специально для тени.

– Немного левее, – крикнул отец, перекрывая рев мотора и скрежет медвежьих когтей по деревянному настилу.

Пот заливал ему лицо. Его комбинезон покрывали пятна цемента и грязи. Только этим утром он закончил постамент для Медведицы. Я помогала ему, и на моих ладонях остались ссадины, а в волосах засохла белая краска.

Папа стоял на девственно белом постаменте, широко расставив ноги, размахивая руками, направляя мистера Фреда. Он широко улыбался, будто дирижировал оркестром или стоял перед картиной Дега в Лувре. Папа благодарил небеса. Он был проповедником, призывающим всю неоцененную красоту мира на нашу ферму, потому что мы были избранными.

Никогда я не любила отца сильнее, чем в тот день.

Низкое послеполуденное солнце прорвалось сквозь ребра Медведицы, отбросив странную прозрачную тень к нашим ногам. Мама подалась назад. Она вцепилась в мою руку и молилась про себя. Ее губы шевелились, а глаза не отрывались от отца. Другой рукой она поглаживала живот, словно успокаивала ребенка.

Каждый раз, когда ветер менял направление, дуб сбрасывал новую порцию листьев, и нас окутывала привычная вонь. Запах курятника въелся в мою одежду, в грязь на стареньких теннисных туфлях. Это был запах тяжелой работы и низких доходов. Я боялась, что у мамы снова начнется рвота.

Но она не сводила глаз с папы.

– Наверняка парень, сделавший эту Медведицу, смеется над нами из-за того, что мы так о ней печемся. – В первый и последний раз я услышала от нее слабое подобие критики отцовских действий. Всегда покладистая, она во всем его поддерживала. Папа вовсе не требовал от нее беспрекословного подчинения, но маму так воспитали. Иначе относиться к мужу она не могла. – Надеюсь, что она нас не сглазит. – Мама скрестила руки на животе.

Я молча сжала ее пальцы.

Наступили сумерки. Я любовалась желтыми искрами, порхающими в темнеющем воздухе на фоне пурпурно-черного осеннего неба, словно волшебные бабочки. Отец намертво приваривал Медведицу к постаменту.

– Почему ты вышла замуж за папу? – спросила я как-то у мамы. – Ты думаешь, у него в самом деле лунная пыль в голове? – Кто-то в школе подсказал мне такую мысль.

– Если бы у него в голове была лунная пыль, луна могла бы гордиться этим, – ответила мама. – У некоторых мужчин красивые, большие, но совершенно пустые головы, а вместо сердца сморщенные помидоры. У твоего папы сердце огромное, как мир. Вот почему я вышла за него замуж.

– А деньги у нас остались? Папочка раздает их направо и налево.