Горький мед - Стил Даниэла

— Глэдис — отличный фотограф, — произнес он гордо. — Ее отец был знаменитым фотожурналистом; за свои репортажи он получил Пулитцеровскую премию. Глэдис непременно повторит его успех, если вернется к активной работе. Она побывала во многих странах мира, и ее фотографии из «горячих точек» много раз публиковались в самых престижных изданиях. Жаль, если вы их не видели — снимки отличные.

— К сожалению, — вмешалась Глэдис, — в последнее время я почти не работаю. Когда я вышла замуж, мне пришлось оставить карьеру и посвятить себя семье.

— Ну, это еще не поздно изменить, дорогая, — возразила ей Дженни.

После этого разговор свернул на какую-то общую тему, и прошло еще добрых полчаса, прежде чем вернулись Пол и Сэм. Сын Глэдис сиял, как только что выпущенный пятицентовик. Пол Уорд, которого мальчик уже запросто называл «дядя Пол», даже показал ему, как работают паруса. Яхта была полностью компьютеризована, поэтому при желании Пол мог управлять ею даже в одиночку, что он часто и делал. Команда из девяти человек нужна была ему только для страховки — на случай, если что-нибудь выйдет из строя. При этом Пол был настоящим моряком и умел не только нажимать на кнопки компьютера. Сэм это сразу понял.

— Боюсь, Глэдис, — сказал с улыбкой Пол, возвращая сына матери, — что ваш Сэм — прирожденный мореход. Не знаю уж, как вы к этому относитесь, но кое-кто считает это серьезным заболеванием. Я бы даже добавил — трудноизлечимым, так что у вас, вероятно, есть повод для беспокойства. Я, например, купил свою первую яхту, когда мне было двадцать. Тогда у меня было гораздо меньше денег, чем сейчас, но я готов был продать душу дьяволу за возможность ходить под парусами.

— А можно мне тоже как-нибудь сплавать с вами, дядя Пол? — спросил Сэм, потягивавший газированную воду, которую принесла ему официантка.

Пол улыбнулся и ласково взъерошил ему волосы. Общаться с детьми ему всегда нравилось, но у них с Сэмом неожиданно обнаружились еще и общие интересы.

— Думаю, сегодня мы уже не будем выходить в море. Как насчет завтра, сынок? Мы с друзьями собирались посетить какие-нибудь острова, и я был бы рад взять тебя с собой. Что скажешь?

Но Сэм не мог ничего сказать. От радости он буквально лишился языка, однако слова были ни к чему. Ответ был написан на его лице. Пол повернулся к Глэдис.

— А вы? Не хотите ли и вы принять участие в нашем завтрашнем походе? Думаю, Сэм будет доволен.

— Еще бы! — улыбнулась Глэдис. — Только…

Только не будет ли это вам в тягость? — добавила она, всерьез опасаясь, что Сэм с его неумеренным энтузиазмом может помешать взрослым отдыхать. Да и она сама слишком мало знала Пола, чтобы с ходу принять подобное предложение, сделанное, возможно, из простой вежливости.

— Сэм знает о парусниках больше некоторых моих друзей, — ответил Пол. — Мне бы очень хотелось показать ему, как работает вся эта механика. Знаете, еще никогда в жизни не приходилось готовить юного моряка. Большинство моих гостей больше интересуется баром, чем леерами, шкотами и парусами. А Сэму эта прогулка может принести реальную пользу.

— Это было бы замечательно, — сдалась Глэдис, заметив, что он говорит искренне. — Спасибо вам большое.

Разговаривая с ним, она постоянно ловила себя на том, что почему-то смущается. Обычно Глэдис не стеснялась незнакомых людей и легко находила с ними общий язык. Конечно, Пол не был обычным человеком: в его манере держаться и говорить проскальзывало порой что-то очень властное, почти жесткое, но таким, наверное, и должен был быть «хозяин Уолл-стрит», как часто называли Уорда газеты. К тому же Сэм был им совершенно очарован и ничуть не стеснялся «дяди Пола», к которому он, забывшись, уже несколько раз обращался на «ты». Пол со своей стороны старался сделать все, чтобы мальчик чувствовал себя на яхте как дома, и Глэдис была тронута этим до глубины души. Одна только эта черточка многое говорила о характере Пола Уорда, и, болтая с ним о всякой чепухе, Глэдис поинтересовалась, есть ли дети у него самого. Она была уверена, что есть. Человек, сумевший так быстро подружиться с девятилетним мальчиком, просто не мог быть бездетным эгоистом.

Пол улыбнулся и кивнул. — Да, у меня есть сын от первого брака, — сказал он, — только он терпеть не может лодки, яхты, катера и все, что плавает по воде. Он бы скорее согласился сесть на электрический стул, чем подняться на палубу моей «Морской звезды». Сейчас Шон уже взрослый, у него двое своих детей, но и они, к сожалению, тоже не любят море. Что касается моей второй жены, то она, как вы наверняка уже знаете, относится к плаванию под парусами ненамного лучше Шона. Впрочем, «Морскую звезду» она любит, но только когда та стоит на якоре. К сожалению, у нас с Сединой нет детей, так что ваш Сэм может оказаться единственным объектом моего педагогического рвения. Надеюсь, я не успею надоесть ему своими советами.

Он взял с серебряного подноса предложенный стюардессой бокал шампанского и вдруг заметил фотоаппарат Глэдис.

— Я вижу, даже на отдыхе вы не расстаетесь с камерой, — заметил он. — Дик говорил мне, что вы замечательный фотограф.

— Боюсь, как фотограф я уже давно дисквалифицировалась, — честно ответила Глэдис. — Вот уже много лет я не занимаюсь профессиональной фотожурналистикой. Я снимаю только собственных детей. Пол кивнул.

— Дик предупредил меня, что вы очень скромны и что я не должен верить ни одному вашему слову, когда вы говорите о себе и о своем таланте. Насколько я знаю, вашими излюбленными съемочными площадками были зоны боевых действий и катастроф, не так ли?

Это весьма вольное переложение ее биографии заставило Глэдис рассмеяться, хотя доля истины в том, что рассказал Полу Дик, несомненно, была. В молодости она действительно выполняла довольно опасные задания и побывала в таких местах, добровольно отправиться в которые нормальному человеку вряд ли пришло бы в голову.

— Мне это знакомо, — продолжал между тем Пол. — Правда, я никогда не увлекался фотографией, но в молодости был военным летчиком, а потом — до того, как женился во второй раз, — занимался доставкой гуманитарных грузов в самые отдаленные уголки земного шара. Думаю, мы с вами бывали в одних и тех же местах…

Он говорил об этом без малейшей бравады, и Глэдис подумала, как было бы интересно заснять на пленку хотя бы часть его приключений.

— И вы до сих пор занимаетесь подобными вещами? — спросила она. Разумеется, она понимала, что миллионер и финансист вряд ли продолжает лично летать в районы бедствий, чтобы доставить нуждающимся воду, продовольствие или теплые вещи, но бог его знает. Перед ней был человек многогранный, полный внутренних контрастов и, несомненно, обладающий беспокойным, сильным характером. Вряд ли, размышляла она, жизнь в окружении роскоши и комфорта способна была полностью удовлетворить его, хотя своего богатства Пол ничуть не стыдился. Его яхта была наглядным тому примером. Кроме того, Глэдис слышала о громких победах Пола Уорда на Уолл-стрит, где он стал живой легендой. Это тоже требовало ума, собранности и характера.