Стрела Купидона - Крейвен Сара

Скромное, отрешенно подумала Фиби, совсем не то слово. Хоторн–коттедж, владение мистера Артура Хансона, был старым и ветхим. Сад почти полностью забетонировали, и на оставшейся узкой полоске земли не росло ни кустика, ни какого–нибудь цветочка.

– Па, мы не можем здесь жить, – прошептала она, когда мистер Хансон нехотя оставил их наедине – «почувствовать дух места», как он выразился. – Здесь ужасно.

– Говоря словами твоей тети Лорны, «это – крыша», и она вполне сносна, по крайней мере, пока мы не найдем что–нибудь лучше, – обнадежил ее отец.

Фиби без особой радости праздновала окончание выпускных экзаменов, когда ее преподаватель прислал за ней. Он был очень добр и полон сочувствия, но смягчить удар было невозможно.

Ее отцу внезапно стало плохо, вызвали «скорую помощь», сделали все, что могли, но в больнице он сразу скончался.

Фиби, убитая горем и совершенно растерявшаяся, узнала, что может жить в этом доме, пока не истечет срок аренды. Ей не хотелось оставаться здесь, но куда было деваться? К тому же начались трудности с устройством на работу.

Она знала компьютер и поэтому отважилась предложить свои услуги разным учреждениям, но после долгих поисков сочла работу в кафе–кондитерской самой подходящей.

Хозяйка кафе миссис Престон, возможно, и заблуждалась в отношении своей племянницы, но в остальном все вполне устраивало Фиби. Линн оказалась здравомыслящей и приятной напарницей, а большинство посетителей Фиби уже знала по именам.

– Ну и что же тогда? – спрашивала она себя, жаря гренки себе на ужин.

За последний год удача совсем отвернулась от нее. Искать ли ей место библиотекаря или вернуться в колледж и получить диплом преподавателя? Ей ничего не хотелось. В подобных случаях отец обычно говорил, что лучше ничего не предпринимать, а ждать, что подскажет сама жизнь.

Телевизора в коттедже не было. Ненавистный хозяин Хансон не разрешал установить антенну, так как опасался, что она повредит дымоход. Поэтому Фиби, как обычно, послушала радио и пошла спать. И впервые за весь прошедший год она увидела этот сон.

…Где–то в отдалении играла музыка, и она парила, невесомая, легкая, как пушинка, на ложе из облаков, медленно и плавно кружась, что–то нежно напевая про себя. Сверху на нее смотрели лица, все улыбались, и она улыбалась им в ответ, чувствуя всеобщую любовь и одобрение. Потом она заметила, что все лица – в масках, а улыбки нарисованы на них, и пыталась убежать, но они ее удержали. Из–под масок раздавался смех, заглушая музыку.

Потом все они исчезли, и появился он – властитель тьмы. Его глаза, такие холодные, что жгли насквозь, смотрели на нее. Он что–то кричал ей, она не понимала смысла слов, но знала, что они полны ненависти и презрения. Угрожал ей, пугал ее своим гневом и отвращением. Неожиданно она понимала, что голая, и пыталась прикрыть себя руками, но они словно приросли к ее бокам. Она снова кружилась, все быстрее и быстрее, погружаясь в какую–то пустоту, пытаясь скрыться от глаз властителя тьмы, зная, что спасения нет…

Фиби проснулась в холодном поту, беспомощно всхлипывая. Придя, наконец, в себя, она лежала тихо, уставившись в темноту, и задавала себе вопрос: что же вызвало повторение ее кошмарного сна?

Фиттон–Магна! – вспомнила она, содрогнувшись. Тара сказала, что живет там. Вот, должно быть, в чем причина.

Но почему этот сон все еще продолжает ее мучить? В конце концов, прошло уже шесть лет после той ночи, когда она была так безжалостно поругана и унижена. Придет ли время, когда она сможет предать давний ужас забвению? Неужели этот кошмар будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь?

На следующий день, в пятницу, в кафе было очень многолюдно. К полудню Фиби вытерла угловой столик у окна и поставила на него табличку «Занято», подумав, что будет выглядеть глупо, если девочка не придет.

Но Тара пришла в свое обычное время и, казалось, была довольна, что Фиби сохранила для нее место.

– Что ты закажешь сегодня? – улыбнулась ей Фиби. – Опять горячего молока? И шоколадных булочек, которые испекла миссис Престон?

– Да, пожалуйста! – Глаза Тары заблестели.

У нее хорошие манеры для ребенка, предоставленного самому себе, подумала Фиби, отправляясь за заказом.

В кафе был очередной наплыв посетителей, и только спустя час Фиби вспомнила, что Тара все еще сидит за угловым столиком, с несчастным видом уставившись в окно.