Золотой мираж - Майкл Джудит

— Да, — сказала Клер.

— Вы вдова? В разводе?

— В разводе, — она взяла свою рюмку с коньяком и откинулась назад. Теперь она была более расслабленна, хотя часть ее, наблюдавшая Эмму, оставалась настороже и немало подивилась тому, что Эмма тоже заказала коньяк; раньше она не пила ничего, кроме вина — не больше стакана, иногда, и Клер разрешила ей это только тогда, когда она перешла в старший класс. Коньяк и Брикс в один вечер, подумала Клер — крепкая смесь. В этот момент Эмма подняла глаза и встретилась с ее взглядом. Она слабо и быстро улыбнулась и опустила взгляд на свои сжатые руки. Надо будет поговорить об этом, подумала Клер, вечером или завтра утром.

Но теперь она снова повернулась к Квентину. Она хорошо знала ритуал, который проходили мужчины и женщины, перед тем, как познакомиться; обычно он ее раздражал, потому что она ненавидела предсказуемый поток вопросов о работе, о доме и прежних мужьях и о том, что ей нравится и не нравится — все это превращало первую встречу, а часто и вторую, в интервью, а не беседу. Но Квентин был приятен и добродушен: он не напирал, и когда говорил с ней, и с официантом; он вел беседу ненавязчиво, точно так же, как пригнал их из столовой залы в комнату для коктейлей.

Как это удобно, подумала Клер, взвалить все на сильного человека.

Она увидела, что Эмма снова подняла глаза, воровато поглядела на нее, и ее заинтересовало, на что дочь смотрит. Она села прямее, чуть отодвинулась от Квентина, и опустила глаза. Я не должна так сильно выказывать свой интерес к мужчине перед дочерью; это может ее шокировать.

— Мы с Бриксом мало жили вместе, — говорил Квентин. — Мы с ним часто ссорились раньше, но все время пытались разобраться и как-то ужиться, пока он не пошел в частную школу-пансионат, а затем в колледж. Теперь, конечно, у него свое жилье. Я думаю, у него все в порядке; большинство детей встают на ноги крепко, даже если у них было и тяжелое детство, но Брикс, наверное, преуспел в этом больше других.

— Тяжелое детство? — переспросила Клер.

— Ну, как обычно: родители слишком поглощены своими проблемами, и тому подобное. — Он сделал паузу. — Нет, думаю, что для вас это не так уж обычно, да? Вероятно, для вас Эмма была средоточием всей жизни и вы давали ей все, что она хотела.

Клер улыбнулась и покачала головой:

— Нет, я не могла — у нас никогда не было достаточно денег. Но я уделяла ей много внимания.

— Большую часть своего внимания.

— Ну да, когда мы были вместе.

— А вы никогда не выходили замуж еще раз?

— Нет. — Она чуть помолчала. — А вы?

— О, сотню раз. Точнее, три раза, с тех пор как мы развелись с матерью Брикса. А она пробовала выходить замуж тысячу раз. Брикс это, конечно, ненавидел: я думаю, ему казалось, что он какой-то талисман, который мы таскаем из одной семьи в другую. А в семье я много не был — все больше на работе. Но ведь и вы тоже так, разве нет?

— Нет, что касается времени. Я брала Эмму с собой, когда она была еще маленькой — мне разрешали это. И в ее первые годы в школе, когда она все еще была мала, я работала неполный день и брала работу на дом. А ваша жена работала?

— Нет. — Он улыбнулся. — Она занималась покупками. Это была ее карьера — и она достигла больших успехов.

— Что это значит? — спросила Клер с любопытством.

Квентин поднял брови:

— Это значит, что у нее пылкое увлечение — всю жизнь изучать, что могут ей предложить лучшие искусники всего мира, и где это найти, и как достать это по лучшей цене. — Он улыбнулся. — Я думал, что все женщины с рождения знают это.

— Это почему? Он пожал плечами:

— Извините, это была плохая шутка. Женщины, с которыми я был знаком, казались экспертами в этой области с той поры, как они научились ходить, но, может быть, они не были так типичны. Но вы тоже любите ходить по магазинам, не так ли? Вы, должно быть, получаете удовольствие от покупок, время от времени, вместе с дочерью? — Он поглядел на ее платье. — У вас прекрасный вкус.

Клер покраснела от удовольствия.

— Мы совсем недавно сделали много всяких покупок, но мы не знатоки в этой области. — Она чувствовала неохоту говорить о деньгах и о том, как они ей достались. — Когда вы были на работе, а Брикс рос, вы работали в Эйгер Лэбс?

— Нет, я занимался облигациями в Нью-Йорке. И делал кучу денег — это было не сложно в восьмидесятые — а затем мне наскучило и я стал подыскивать себе другое занятие, что-нибудь, не связанное с Уолл-стрит. — Он поглядел через стол на Брикса. — Я не умею справляться ни с чем, кроме денег; ничто другое мне не подчиняется. Поэтому я нашел еще двух инвесторов и мы купили Эйгер Лэбс, тогда — Норуолк Лэбс. Это был хороший ход.