Белка в колесе фортуны - Климова Юлия

– Она согласилась, правда, не очень охотно, – пожал плечами Карл Антонович, теперь его улыбка стала мальчишеской. – Я ей еще посоветовал бросить тебя потом, мне кажется, это ее очень приободрило.

Федор опять засмеялся. Он подошел к столу для совещаний, выдвинул стул, сел и посмотрел на Карла Антоновича.

– Теперь понятно, почему она так старается. И ты, значит, хочешь, чтобы я опять тебе немного помог.

– Не только мне.

– А кому еще?

– Себе, – тихо ответил Карл Антонович. – Ты же планировал на ней жениться, не так ли? Месяц назад я тебя в этом убедил.

Месяц назад… Убедил… Федор вспомнил свои мысли и чувства и вспомнил состоявшийся разговор. Не так уж и сильно его надо было убеждать – он хотел семью, детей… но кое-что с тех пор изменилось. Теперь он еще хочет любви… в голове у Федора пронеслось «ответной любви», но первое слово он стер, точно его и не было.

– Хотел и хочу, – коротко ответил он. А про себя добавил: «Именно поэтому отношениям с Ольгой больше нет места».

– Тогда подыграй мне, совсем немного, это и в твоих интересах. Может, я кажусь ей чудовищем, злым троллем или еще кем-то, но я хочу всего лишь одного: чтобы она была счастлива, и пусть в это вплетены мои амбиции и дело всей моей жизни, но… – Карл Антонович замолчал, торопливо расстегнул жилетку и сделал глубокий вдох, словно ему не хватало воздуха. – Я даю ей возможность понять, узнать и принять тебя и, может быть… полюбить. Не мешай мне.

– Ты заигрался, Карл, – спокойно и даже задумчиво ответил Федор. – Я думаю, что завоевать сердце Кати очень не просто, но, по крайней мере, это надо делать честно. Своими причудами ты лишаешь меня этой возможности.

– Ты не понимаешь. Она другая! Она не такая, как все! К ней не подходят общепринятые правила и стандарты. Я уверен, она еще никогда никого по-настоящему не любила и будет отпихивать это чувство от себя из последних сил! А чем ей сложнее, тем ярче горит ее душа!..

Карл Антонович говорил и говорил, а Федор слушал его и болезненно думал: «Я-то как раз понимаю, какая она, может быть, на свою беду понимаю…»

– …Обещай, что пока не расстанешься с Ольгой, – закончил свою речь все тем же требованием Карл Антонович. – Если ты меня не послушаешь, она сегодня же собирет вещи и уедет к себе, и вскоре ты будешь видеться с ней только на совещаниях и корпоративных праздниках.

– Хорошо, – Федор резко встал из-за стола. Он поймал себя на том, что даже не рассматривает ситуацию по отношению к Ольге – пусто, пусто… Направившись к двери, он иронично добавил: – В конце концов, это приятно, когда тебе готовят завтрак.

«А ты и не понял, – подумал Карл Антонович, – я же и тебе даю возможность полюбить ее…»

– Это правда? – Амалия Петровна смотрела на Катю смущенно и растерянно.

– Да. Мы поедем вдвоем.

– На выставку?

– Угу. Вы актриса, вас пригласили – чего же тут раздумывать?

Вскочив, Амалия Петровна заметалась по комнате. Подбегая то к трельяжу, заставленному шкатулками с драгоценностями, то к шкафу – наряды сочных цветов полетели на кровать, то к распахнутому окну, она напоминала торнадо, сметающее все на своем пути.

Катя на всякий случай заняла место за спинкой кресла и стала молча следить за «стихийным бедствием». «Н-да… – подумала она, – перепады настроения у Амалии Петровны зашкаливают все мыслимые пределы».

– Стоп! – на свой страх и риск скомандовала Катя, и бывшая актриса замерла посреди комнаты с приподнятой ногой и вытянутой вперед рукой. – Суета в таких делах совершенно неуместна.

Испуганно захлопав ресницами, Амалия Петровна опустила ногу, руку и тихо пробормотала:

– Я совершенно не в образе… мне предстоит встреча с поклонниками, а я не знаю, на чем остановить выбор.

– Выбор буду делать я, – четко сказала Катя, взяв инициативу и ответственность в свои руки. Подойдя к кровати, она пробежалась взглядом по наваленной одежде. – Вам наверняка очень к лицу бирюзовый цвет… давайте остановимся вот на этом платье. – Катя дернула за рукав легкое трикотажное платье, отделанное по воротнику и рукавам тонкой полоской кружева. – Романтично и мило, располагает и ничего лишнего, – прокомментировала она, мягко улыбаясь.

– О, – блаженно закатила глаза Амалия Петровна, – оно мне всегда нравилось.

– Вот и отлично, надевайте.

С выбором украшений оказалось сложнее. Прикладывали то одно, то другое, переглядывались и мотали головами – не подходит. Наконец дело дошло до серой матовой шкатулки, в которой обнаружились цепочка из белого золота с кулончиком, серьги-висюльки с маленькими бриллиантиками и колечко.

– Это Карл Антонович подарил, – смущенно сказала Амалия Петровна.

– Годится, – уверенно ответила Катя. – Будете там самой красивой!

Лицо Филиппа вытянулось, и его голова стала еще больше походить на дыню.

– Вы куда это собрались, милые дамы? – всплеснул он руками, завидя Катю и Амалию Петровну, чинно спускающихся по лестнице. Внешний вид «милых дам» говорил о многом – этот вечер они уж точно не собирались провести в тишине и покое.

– Людей посмотреть, себя показать, – не вдаваясь в подробности, ответила Катя.

– Э-э-э… так дело не пойдет, мне надо позвонить Карлу Антоновичу.

– Зачем?

– Так надо, – резко ответил Филипп и многозначительно посмотрел на притихшую Амалию Петровну.

Бывшая актриса испуганно топталась на ступеньке. Невозможно было понять, чего она хочет больше – остаться в привычной обстановке или отправиться на фотовыставку. Пожалуй, и то, и другое одновременно.

– Мы вернемся часам к одиннадцати-двенадцати, – сказала Катя, давая понять, что разрешение им не требуется.

– Амалия Петровна обычно покидает дом либо со мной, либо с Карлом Антоновичем, – продолжил гнуть свою линию Филипп. Говорить вслух все, что он сейчас думал, он не мог – не хотел расстраивать Амалию Петровну, поэтому усиленно подбирал слова, пытаясь достучаться до разума Кати.

– Представляю, как ей всегда с вами скучно, – фыркнула она в ответ и потянула Амалию Петровну за рукав. – Пойдемте, а то опоздаем.

На улице Амалия Петровна приободрилась. Сунула под мышку лаковую сумочку, расправила плечи и так припустила к дороге, что Катя за ней еле-еле поспевала. Ох уж эти ее перепады настроения! Хорошо, что хоть видения ее пока не посещают.

– Сейчас поймаем машину! – воскликнула Амалия Петровна, цокая каблучками по асфальту. – А лучше – автобус!

– Ни в чем себе не отказывайте, – благословила Катя и почувствовала в душе абсолютную легкость. – Сегодня наш день!

В ответ грянула мелодия очередной русской народной песни:

«Только бы она там какого-нибудь барина себе не подцепила, – подумала Катя, – а то Карл Антонович меня точно убьет…»

Галерея «Луч» – большие серые буквы, подчеркнутые лентой разноцветных лампочек. Добрались! Катя скользнула взглядом по небесно-голубому зданию, явно недавно пережившему ремонт, подмигнула Амалии Петровне и, кивнув на подъезд, стиснутый двумя пузатыми колоннами, загадочно произнесла:

– Вечер только начинается.

И тут же в сумочке задрожал мобильный телефон, Катя поспешила ответить на звонок.

– Здравствуйте, Карл Антонович, – радостно выдохнула она, – как у вас дела?

– Мне позвонил Филипп, – раздался в ответ строгий голос графа, – это правда, что ты уехала вместе с Амалией Петровной?

– Ага, я ее похитила, но не волнуйтесь – выкуп требовать не буду.

– Катя!

– А в чем, собственно, дело? Мы погуляем, развлечемся, ну и все в таком духе, поверьте, в этом нет ничего страшного.

Карл Антонович шумно вздохнул.

– Катя, Амалия Петровна немного больна, и за ней необходимо присматривать. Я лишь хочу быть уверен, что с ней ничего не случится.

– Не волнуйтесь, прошу вас… Вы же доверяете Архипову?

– Безусловно, а он-то тут при чем?

– Так это именно он будет заботиться об Амалии Петровне весь вечер.

Голова Карла Антоновича пошла кругом.

– Вы где? – резко спросил он, пытаясь понять происходящее.

– Идем на вечеринку, посвященную театру. Пара бокалов шампанского, легкая музыка, необременительные беседы, знакомства с новыми интересными людьми – вот что нас ожидает. А за Амалию Петровну не беспокойтесь, за ней действительно будет приглядывать Федор Дмитриевич. Только, пожалуйста, не звоните ему сейчас, он пока не догадывается о своей важной миссии.