Прекрасная незнакомка - Стил Даниэла

– Будет не все равно, совсем не все равно, если я стану пренебрегать его нуждами, если меня не окажется рядом, чтобы удостовериться, что ухаживают за ним так, как надо, если я, связав себя с вами, позабуду о нем. Нечто в этом роде может его погубить. Ему не все равно. Что касается выбора меж жизнью и смертью, не могу я так вот обмануть его.

– Я не собираюсь предлагать это. Никогда. Разве не понятно? Я же говорил, что уважаю ваше к нему отношение, уважаю ваши действия и чувства. Понимаю все это. А настаиваю лишь на том, что есть у вас право на нечто большее, да и у меня тоже. И ничего, что касается вашего мужа, для вас не изменится. Клянусь, Рафаэлла. Всего-то хочу разделить с вами то, чего у нас обоих нет, а может, и не было. Насколько я могу судить, вы живете в вакууме. И я тоже в некотором смысле уже порядочное время.

Рафаэлла посмотрела на него, в глазах были боль и решимость.

– Откуда знать, что нам когда-либо выпадет нечто, Алекс? Не исключено, что ваше чувство – иллюзия, сновидение. Меня вы не знаете. И все, что надумали обо мне, просто фантазия.

На сей раз он только мотнул головой и ласково потянулся губами к ее губам. Какое-то мгновение ощущал, как она напряглась, но обнял он ее так быстро и так крепко, что она не успела отпрянуть, а секундой позже уже и не желала того. Прильнула к нему, словно то был последний сберегшийся на земле человек, все тело ее стало дрожать от страсти, прежде неизведанной. А затем, едва дыша, она высвободилась, покачала головой, отвернулась.

– Нет, Алекс. Нет! – обратилась она к нему с пламенем во взоре. – Нет! Не делайте этого! Не соблазняйте тем, чего мне не позволено. Не позволено, сами знаете! – И снова отвернулась, плечи поникли, глаза наполнились слезами.

– Пожалуйста, уйдите.

– Рафаэлла…

Она медленно приблизилась к нему, глаза были огромными, черты лица заострились. И тут ему показалось, что она внезапно оттаяла под его взглядом. Пламень в очах сник, она смежила веки ненадолго, потом прильнула к нему, обхватила руками, губы ее стали жадно искать его губы.

– О, милая, люблю тебя… люблю…

Его слова были нежны, но настойчивы, она обнимала и целовала его со страстностью, таившейся больше семи лет. И затем, не задумываясь, он откинул розовый атласный купальный халат с ее плеч, склонился, целуя ее тело, а она стояла перед ним, богиня, которой он поклонялся с первой минуты, как увидел ее плачущей на ступенях. О такой женщине он мечтал, в такой нуждался и не замедлил ее полюбить. Он ласкал, прижимал ее к себе, а Рафаэлла решилась всей душой отдаться ему. Казалось, уже целый час они целуются, прикасаются, прижимаются, впиваются друг в друга. У нее началась дрожь в ногах, и тогда, прервав ласки, он схватил ее на руки, сбросив на ковер розовый атласный халат, и уложил ее в постель.

– Рафаэлла?

Его губы произнесли ее имя вопросительно, и она кивнула ему с несмелой улыбкой. Он погасил свет, быстро скинул одежду и лег рядом с Рафаэллой.

Снова с жадностью стал касаться ее губами и руками. Она теперь чувствовала себя словно во сне, будто такого быть не может, будто это нечто нереальное, и с самоотречением, самой ей неведомым, отдала она себя ему, и тело ее вздымалось, билось, извивалось в желании, которое прежде и не снилось. С таким же влечением Алекс вжимался в нее, достигая телом ее глубин, самой души, их руки, их ноги сплелись в единую плоть, губы накрепко соединились в одном бесконечном поцелуе, пока не истек, не покинул их финальный миг наслаждения, когда они вместе словно пребывали на небесах.

Потом они недвижно лежали бок о бок в мягком свете бра, и Алекс не сводил глаз с женщины, ставшей его любимой. И вдруг подступил страх. Что он сделал и как теперь поведет себя она? Возненавидит его? И всему конец? Но таким теплом веяло от ее глаз, что ему было ясно, что это не конец, а начало, и под его взглядом она склонилась к нему, нежно поцеловала в губы и медленно-медленно провела пальцами по его спине. Все его тело словно зазнобило, он вновь поцеловал ее, затем лег на бок, чтобы видеть ее улыбку.

– Я люблю тебя, Рафаэлла.

Сказано это было совсем тихо, только для нее одной, и она тихо кивнула и улыбнулась.

– Люблю, – повторил он, и ее улыбка стала шире.

– Знаю. И я тебя люблю. – Она говорила так же тихо, как и он, и Алекс внезапно привлек ее к себе, крепко обнял, чтобы она никогда не смогла покинуть его. И будто поняв это, она еще теснее прижалась к нему.

– Все хорошо, Алекс… ох… все хорошо.