Всего одна неделя - Ховард Линда

– Давай сделаем заказ, – напомнил Уайатт.

Я жадно припала к трубочке и проглотила солидную дозу коктейля. К счастью, он оказался не слишком крепким, иначе я бы дошла до кондиции еще на середине порции.

– Хочу буррито с мясом.

Уайатт заказывал и одновременно следил за мной. А я, в свою очередь, наблюдала за ним. Потом втянула следующую дозу напитка.

– Если напьешься, – предупредил Бладсуорт, – непременно сфотографирую во всей красе.

– О, спасибо. Говорят, в пьяном виде я весьма пикантна и даже неотразима.

Никто ничего подобного не говорил, но ведь Уайатт об этом не знал. Больше того, мне еще ни разу не доводилось напиваться допьяна. Должна признаться, что время учебы в колледже прошло не совсем гладко. Но пьянеть было просто некогда, на следующий день всегда предстояли важные дела: тренировка группы поддержки, гимнастика. Или совсем некстати ожидался экзамен. Так что всякий раз оказывалось, что похмелье никоим образом не гармонирует с планами на утро, а потому я просто прекращала пить, даже не успев захмелеть.

Официант принес корзинку горячих соленых лепешек тортилья и две порции соуса – острого и мягкого. Взяв одну лепешку, я немного посолила ее и опустила в острый соус. Удивительно вкусно и по-настоящему остро. После трех лепешек меня бросило в пот, и пришлось снова протянуть руку к коктейлю.

Уайатт опередил меня и отодвинул вазу – то есть фужер – подальше.

– Эй! – возмущенно воскликнула я.

– Не хочу, чтобы ты окончательно надралась.

– Захочу – и надерусь хоть до посинения.

– Мне необходимо задать тебе еще несколько вопросов. Вот почему я и возражал против твоего отъезда из города.

– Напрасно стараешься, лейтенант. – Я наклонилась и ухватила родной коктейль. – Во-первых, следствие по делу ведут детективы, а вовсе не ты. Во-вторых, единственное, что мне удалось увидеть, – это мужчину рядом с Николь и то, что он уехал в темном седане. Все. Больше ровным счетом ничего.

– Это тебе кажется, – возразил Бладсуорт, выхватив вазу в тот самый момент, когда я собиралась втянуть в себя очередную порцию живительной влаги. – Иногда детали всплывают через несколько дней. Например, свет автомобильных фар. Или свет задних габаритных огней. Не видела ничего подобного?

– Фар не видела точно. – Вопрос показался мне интересным и даже заинтриговал. – А вот габариты... хм... возможно...

Закрыв глаза, я попыталась снова прокрутить в уме всю сцену. Картина оказалась на удивление живой и подробной. Вот медленно проплывает мимо темная машина... внезапно участившийся стук сердца подсказал ответ.

– Не забывай, что улица расположена под прямым углом ко мне, так что все видно как бы сбоку. Да, задний габарит... продолговатый. Точно не круглый. Продолговатый и узкий.

Глаза сами собой широко раскрылись.

– По-моему, габаритные огни такой формы у некоторых моделей «кадиллака».

– В том числе, – уточнил Бладсуорт. Он прилежно записал мои слова в маленький блокнот, который, судя по всему, вытащил из кармана – тот был сложен пополам.

– Вполне мог бы спросить меня об этом по телефону, – ядовито заметила я.

– Если бы ты отвечала на звонки, – ответил он тем же тоном.

– Но ведь это ты отключился.

– В тот момент я был очень занят и не мог разговаривать. Вчера выдался жуткий день. Позаботиться о твоей машине времени не было, да я все равно не смог бы ее завести, так как ты не догадалась оставить мне ключи.

– Знаю. То есть тогда еще не знала. Обнаружила их уже дома. Дело в том, что газета назвала свидетелем только меня и больше никого. Сам понимаешь, не слишком приятно. К тому же Тиффани так плакала, так просилась на пляж, что я побыстрее арендовала вот этот пикап и приехала сюда.

– Тиффани? – удивленно переспросил Уайатт.

– Нуда, моя пляжная душа. Ее так зовут. Мы с ней очень давно не ездили в отпуск.

Бладсуорт смотрел на меня так, словно только что разглядел у меня вторую голову или услышал признание в раздвоении личности. Через некоторое время к нему вернулся дар речи.

– А кроме Тиффани, в тебе больше никто не живет?

– Если ты имеешь в виду снежную душу, то ее нет. Однажды я, правда, каталась на лыжах. Вернее, почти каталась. Надела ботинки. Но они оказались настолько неудобными, что у меня даже возник вопрос: неужели люди носят их по доброй воле, без пистолета у виска?

Я немного подумала, побарабанила пальцами по столу и решила продолжить.

– Когда-то у меня был еще Черный Барт, но он что-то давно не давал о себе знать, так что, вполне возможно, он со взрослыми не дружит.