Всего одна неделя - Ховард Линда

– Ну хорошо, если ты не думаешь, что охоту на тебя открыл бывший муж – а я все-таки собираюсь его проверить, – то какие еще варианты существуют?

Я покачала головой:

– Кроме как у Дуэйна Бейли, поводов нет ни у кого.

– Ну же, Блэр, подумай хорошенько.

– Думаю изо всех сил! – раздраженно воскликнула я. Бладсуорт тоже начал терять самообладание. Воинственно сложил руки на груди и, глядя сверху вниз, приказал:

– Думай еще сильнее, чем изо всех сил! Ты член группы поддержки, а это означает, что есть сотни людей, которые могут жаждать твоей смерти!

Глава 20

Мой крик перекрыл доносившийся в кабинет гул голосов.

– Не смей так говорить!

– Хорошо, хорошо, только успокойся, – испугался Бладсуорт. – Беру свои слова обратно.

– Ничего подобного! Ты сказал именно то, что хотел сказать!

Никогда нельзя позволять мужчине с первой же попытки исправлять собственные ошибки. Третий раздел десятого параграфа Кодекса женщин южных штатов гласит, что если кто-то (имеется в виду мужчина) ведет себя по-свински, он непременно должен за это ответить.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто очень расстроился. – Уайатт жалобно протянул ко мне руку, словно умоляя о пощаде.

Не тут-то было. Прежде чем он смогло меня дотронуться, я распахнула дверь и выскочила из кабинета. Мизансцена оказалась именно такой, какой я ее себе представляла: все присутствовавшие в большой, заполненной людьми комнате смотрели на нас – кто-то открыто, кто-то – делая вид, что занимается собственными делами. Молча, решительным шагом я прошествовала к лифту. Должна признаться, что скрытые травмы и ушибы не стали дожидаться завтрашнего дня, а решили проявиться уже сегодня. Каждый шаг сопровождался острой болью. Наверное, передвигаться ползком было бы легче, но до сих пор почему-то никто не изобрел способ ползать с чувством собственного достоинства, да к тому же еще и оскорбленного. А я действительно чувствовала себя обиженной и хотела немедленно продемонстрировать негативный настрой.

Двери лифта разъехались, мы с Уайаттом молча вошли в кабину, и он нажал кнопку.

– Я не хотел тебя обидеть, – повторил Бладсуорт, едва двери снова закрылись.

Я молча смерила его взглядом.

– За четыре дня тебя дважды едва не убили прямо на моих глазах, – устало вздохнул он. – Если все это сотворил не Бейли, значит, ты умудрилась нажить серьезного врага. И должна существовать очень веская причина для такого кровожадного упорства. Скорее всего, сама того не зная, ты располагаешь некой важной информацией. Ая пытаюсь выудить хоть какую-нибудь информацию, способную направить поиски по верному пути.

– Тебе не кажется, что, прежде чем заявлять о «сотнях» готовых убить меня людей, стоило бы проверить алиби этого Дуэйна Бейли?

– «Сотни» – это, возможно, преувеличение.

– Возможно? Преувеличение? Так сколько же людей, по-твоему, действительно хотят меня убить?

Уайатт усмехнулся:

– Раз-другой я и сам готов был придушить упрямую красавицу.

Лифт остановился, дверь открылась, и мы вышли. На последнее замечание я ничего не ответила, потому что решила, что лейтенант специально старается меня взбесить, чтобы я тоже ляпнула какую-нибудь глупость, например обвинила его в порче тормозов, раз он признался, что хотел меня убить. А потом мне пришлось бы извиняться, потому что, разумеется, он даже и не думал об этом, и я это прекрасно знала. Так что, не желая сдавать позиции, я предпочла унять гордыню и смолчать.

Мы дошли до автостоянки. Уайатт осторожно обнял меня за плечи и повернул к себе.

– Мне действительно очень стыдно, – признался он и в подтверждение своих слов нежно поцеловал меня в лоб. – За последние дни тебе пришлось многое пережить. Сегодня особенно. И дразнить тебя, конечно, я не имел права ни при каких обстоятельствах. – Он поцеловал меня еще раз. – Знаешь, когда ты в штопоре вылетела на перекресток и столкнулась с красной машиной, у меня едва сердце не остановилось.

Вредничать мне почему-то не хотелось. Я просто прижалась лбом к широкой надежной груди и постаралась не вспоминать о пережитом утром ужасе. Если мне было настолько плохо и страшно, то что же говорить о нем? Представляю, что почувствовала бы я сама, если бы ехала следом за Уайаттом и внезапно увидела, как он гибнет. А ведь он наверняка решил, что случилось худшее.

– Бедная мордашка! – Бладсуорт осторожно убрал с моего лица волосы и внимательно осмотрел его.